На галерее воцарилась тишина. Мне отчаянно хотелось увидеть реакцию Ворона на слова Санторо. Достаточно было немного приподнять голову, бесшумно и осторожно…

Подняв взгляд, я поняла, что совершила ошибку. Казалось, сердце рухнуло вниз, а воздух отказался проникать в лёгкие, ведь прямо на меня смотрел сам верховный ведьмак.

«Он знает, что я слышала. Сейчас скажет Санторо, и… и всё», – забились в голове панические мысли. Я не знала, что сделает профессор. Откажет ли Тадди в ассистентуре? Или просто разочаруется во мне? Почему-то второй вариант был более страшным.

Хотя… Я же ничего плохого не сделала! Это они не удостоверились, что в зале никого нет! И никаких особых тайн раскрыто не было. Значит, бояться нечего.

Секунды шли, а член Триумвирата Ковена по-прежнему молчал.

– Это всё, о чём вы хотели поговорить? – спросила Санторо, когда тишина стала затягиваться.

– Да, профессор, – спокойно ответил Ворон. – Благодарю вас за уделённое время.

Может, он не заметил меня? Верилось в это с трудом.

– Buona notte[7], верховный ведьмак. Выход, думаю, вы найдёте сами.

Я видела, как профессор покинула галерею. Она всегда отличалась жёстким характером, но манера её разговора с членом Ковена была… впечатляющей. Надежда на то, что Ворон уйдёт вслед за ней, умерла очень быстро. Я успела лишь моргнуть, а когда вновь открыла глаза, мужчина уже стоял передо мной.

Из груди вырвался неприличный писк.

– Эстер Кроу, – протянул Ворон, склоняя голову.

Из-за маски было невозможно понять выражение его лица. Да и в голосе не проскальзывало ни единой эмоции.

– Это была случайность. Я не хотела ничего подслушивать или… – попыталась оправдаться я.

– Случайность? – верховный ведьмак вопросительно развёл руки. – Разве ведьма может верить в случайности?

– Я просто оказалась здесь не вовремя.

Мужчина шагнул ближе ко мне, осматривая, как диковинку в цирке или картину в музее. По крайней мере, мне так казалось, а я, с учётом маски, могла судить исключительно по языку тела.

– Ты не услышала ничего такого, о чём не знала бы сама. Да и Санторо тебя не видела. Скажи…

Я напряглась, не зная, чего ожидать.

– Испытала ли ты удовольствие от осознания того, как высоко Ковен оценивает твои способности?

Да. Конечно, испытала.

– Нет, – вслух ответила я.

Ворон усмехнулся.

– А что по поводу твоего выбора карьеры думает Александр?

Имя отца, упомянутое так легко и так не к месту, всколыхнуло во мне волну раздражения.

– Верховный ведьмак, я прошу прощения за то, что оказалась невольным свидетелем вашего разговора с профессором. Но мой выбор – это моё личное дело, и если вы хотите меня в чём-то убедить…

– Значит, ты даже не сказала ему, от чего отказываешься, – не слушая меня, подытожил ведьмак.

– Мои отношения с отцом вас не касаются.

«Прекрати дерзить!.. – убеждала я себя. – Тебе нужно помочь Тадди!»

– Простите, – это извинение далось мне с большим трудом.

– Прощу, – бесстрастно ответил Ворон. – Но лишь потому, что мы одни и никто не слышал, как ты обращаешься с членом Триумвирата.

«А то, как вы обращаетесь со мной и Тадеушем, пытаясь решать наши судьбы за спиной?..» Я прикусила язык, силясь сдержать волну негодования.

– Вы позволите Тадеушу стать ассистентом профессора Санторо? – этот вопрос был для меня самым важным в ту минуту.

– Ты же слышала разговор. Всё уже решено.

– Спасибо.

Ворон изящно качнул рукой, отмахиваясь от моей благодарности. Внезапно он поднял ладонь, обтянутую чёрной перчаткой, к своему лицу, точнее, к маске.

Это было очень простое движение. Его большой палец оказался под подбородком, ровно на пересечении чёрного каменного материала, из которого была сделана маска, и бледной кожи шеи. Казалось, достаточно было одной секунды, чтобы он открыл своё лицо.