А чем заниматься еще я так и не знала. Ведь до того момента кроме музыки меня ничего не интересовало и я даже представить не могла кем бы еще могла быть.

Ближе к весне я сдружилась с психологом, к которой я приходила регулярно. Именно я к ней, а не она к нам. Так настоял отец вынуждая меня хоть как-то шевелиться, двигаться и выходить из дома. Приятная молодая женщина. Была очень увлечена своей работой и кажется, ей даже получалось немного помочь и мне. И мне подумалось, почему бы и нет? Возможно, помогая другим я смогу отвлечься от себя. Так вот и пришло решение пойти учиться на психолога.

Все были очень рады, надеясь, что дело пошло на улучшение. Хотя с моей стороны это был всего лишь хитрый ход, чтобы все оставили меня в покое. Создала видимость некоего интереса и занятости.

А еще я твердо была намерена переехать жить отдельно от родителей. Риска суицида уже не было. А жить в родительском доме стало в последнее время невыносимо.

У нас была нормальная семья. Родители, которые любят друг друга. Двое детей: я и младшая на три года сестра. И все вроде бы хорошо. Но так получилось, что родители как бы разделили детей. Ксюша была больше мамина, а я – папина дочка. И если папа все же не выказывал разного отношения. Скорее, он просто большей заботой обо мне старался нивелировать холодность матери. То для мамы всегда в первую очередь существовала только Ксюша. Которая к моменту несчастья со мной, стала сложным эгоистичным подростком и требовала к себе внимания.

Не знаю почему. Мне кажется это ненормальным. Как можно любить детей по-разному? Теперь мне никогда и не узнать…

А после случившегося со мной мать отстранилась. Нет, она конечно, переживала за меня. Но больше все же проживала свою собственную драму. И оплакивала несбывшиеся надежды в отношении меня, пересуды и шепотки за спиной. Она ушла в себя и я, вместо поддержки, ощущала почему-то вину за случившееся и за ее такое состояние. Еще и сестренка подливала масла в огонь обвиняя меня в том, что я перетягиваю все внимание на себя. А мне оно, поверьте, не нужно было совсем.

И только папочка, мой любимый папочка, был для меня всем. И старался сделать мой мир хоть чуточку краше. Но этого было недостаточно. Мне хотелось уединения. Если проживать горе, то свое. Если чувствовать вину, то за то, в чем действительно виновата. Если уходить в себя, то иметь право и возможность, чтобы никто не беспокоил.

В общем, после долгих разговоров, отец все же согласился купить мне небольшую квартирку недалеко от университета, куда я поступила. Я переехала туда, даже не делая ремонт. Спала на надувном матрасе и ела на ящике от овощей еду из кулинарии, так как готовить было не на чем. Но при этом впервые за долгое время я ощутила покой.

Коротким ежиком обрезала волосы (так никто больше не сможет схватить меня за них и обездвижить). Выкинула все платья оставив, в гардеробе лишь брюки, джинсы и объемные мешковатые рубашки и свитера. И начала свою самостоятельную студенческую жизнь.

СВЕТЛАНА

Писалась под«Адажио» И.С. Бах

Как ни странно, учеба меня затянула. И даже увлекла. Мне нравились все эти бесконечные лекции, семинары, исследования. Я узнала много интересного. Приобрела бесценный опыт и знания, которые в будущем оказались очень полезны для моего понимания других людей, их мотивов, их чувств. Я стала больше общаться с людьми. Большей частью это были преподаватели. Однокурсников я по-прежнему сторонилась. Но иногда все же принимала участие в общественной жизни своих ровесников.

Я по-прежнему посещала психолога, которая работала со мной на протяжении нескольких лет. Наше общение уже давно вышло за рамки «врач – пациент». Я уже знаю, что многие пациенты не любят своих психологов, потому что те заставляют заглянуть вглубь себя, вскрывают нарывы, вынуждают признавать неприятные вещи и принимать непростые решения. Но мой психолог была мастером своего дела. Она очень бережно со мной работала. Деликатно и ненавязчиво. Мы много говорили с ней. Обо всем. И обо мне, конечно, тоже. О любви к себе. О принятии. О пути, по которому надо идти вперед.