– У тебя бездна вкуса, хозяюшка.

– Ты взгляни на спальню, ещё не всё видел, – ей хотелось, чтобы Максим охватил всё сразу и всем тотчас восхитился.

– Ну, ничего же себе, буревятнички, – поразился Максим, а Наташа при этом хитро потупилась. Он понял, это ещё не всё и раздвинул дверцы шкафа. На него смотрела куча обновок, привыкая к хозяину, а он смотрел на них, непривычный к таким дорогим вещам, стесняясь их и чувствуя неловкость.

– Ой, Наташа, куда мне столько! – только и сказал он. – Да как же ты, когда… ой, спасибо тебе огромное, даже не знаю, что сказать.

– Мне вполне достаточно «спасибы», но лучше поцеловать, – проворковала она.

Максим сгрёб её в охапку, целуя и вдыхая, уже ставший родным, запах жасмина с горьковатой ноткой… Наконец, Наташа начала мягко высвобождаться, шепча:

– Ну всё, всё, Максимка, хватит. Давай я ужином тебя кормить стану.

– А может быть потом? – прошептал Максим, плохо уже соображая, причём тут ужин.

– Можно и потом, – согласилась Наташа…

Позже, они сидели на кухне: Максим в своём стареньком махровом халате, а Наташа в шёлковом, китайском: бордовом с вышитыми золотыми драконами, который купила сегодня.

Он ел солянку. Ел и нахваливал – обжигающую, ароматную, вкусную до невозможности – приготовленную её руками. Ел, щурясь от удовольствия, и не мог наесться; а она сидела напротив, положив голову на кулачки, смотрела на него, тихо улыбаясь, греясь своим счастьем и отгораживаясь им от остального мира.

Ещё два дня. Бесконечные два дня они будут вместе – целая вечность, когда они впереди и один миг, когда они пробегают.

После ужина, Наташа сварила две большие чашки колумбийского кофе, и они отправились в комнату. Девушка решила собрать новую аппаратуру и научить Максима ей пользоваться.

Техника была действительно роскошная. Шёл 1994-ый год и такой комплект аудио–видео могли себе позволить очень немногие. Все блоки были чисто японской сборки, пахло по-особому: по-новому.

Наташа была опытным пользователем. Она быстро подключила антенну и видеомагнитофон к телевизору, собрала аудио из двух блоков: усилитель-ресивер и проигрыватель дисков, подсоединила колонки, вставила батарейки в пульты дистанционного управления. Максим, попивая кофе, наблюдал за процессом с интересом и восхищением: «Вот это девушка!»

– Сейчас настроим, – деловито пообещала Наташа и запустила автонастройку каналов. Через короткое время синий экран мигнул и на первом канале включился какой-то фильм на военную тему.

Максим был удивлён качеством изображения и цветами, которые Наташа тут же начала подстраивать и сделала более естественными и чёткими.

– Видеокассета у тебя есть? Хотя… глупый вопрос, прости.

Максим улыбнулся, а Наташа полезла в сумочку и достала свою кассету, припасённую на такой случай – фирменную с диснеевским мультфильмом «Русалочка» на английском языке.

– Лет через пять кассеты уйдут в прошлое – пластинки вытеснят, типа компактов… Ну, давай учиться. Я основное покажу, а потом сам почитаешь про дополнительные функции – подробная инструкция на русском прилагается.

Они уселись рядом на диване, Наташа показала, как включать – выключать технику, переключать каналы, регулировать громкость. Потом поставила мультфильм и начала учить пользоваться видео. Мультфильм поразил феерией красок. Максим схватывал быстро: всё интуитивно и доступно, похоже на пульт от видеодвойки «Акира», непонятного происхождения, что стояла в прокате, только функций было намного больше и качество изображения несравнимо. Дошла очередь до музыкального центра. Наташа достала пластинку «Пер Гюнт» Альфреда Шнитке, купленную в одной из поездок по Европе, загрузила в проигрыватель, сделав минимальную громкость. Шнитке писал балет по просьбе хореографа Джона Ноймайера. Музыка маэстро – экспрессивная, насыщенная чувством, чистая, разлилась и затопила воздух, подчинила эмоции и Максим заслушался. Небалованному учителю казалось, что он сидит в зале, вот жаль, слишком тихо…