– Пошли, – приказала она отрывисто и ускорила шаг, благо до дома было недалеко.

Парнишка едва поспевал за вампиршей. Он всё еще не мог поверить своим глазам – в то, что эта хрупкая на вид женщина прикончила полицейского.

Они дошли до спального района, приблизились к расписному деревянному дому. Эверилд достала из кармана ключи и отперла входную дверь. Они поднялись на второй этаж. Ступеньки, жалуясь на свою жизнь, поскрипывали под ногами. Открыв квартиру, Эверилд грубо толкнула парня в прихожую. Он не удержал равновесия и грохнулся, зашипев от боли. Вампирша, улыбнувшись выглянувшей из соседней квартиры соседке, поспешно захлопнула двери.

– Можно было и помягче, – обиженно проговорил подросток, поднимаясь.

– Я не мать, чтобы нежничать с тобой. И я рисковала жизнью, между прочим, – холодно заметила вампирша.

– Зачем вы спасли меня?

– Может, я любительница юных мальчиков. Марш в ванную мыться, я вшей в доме не потерплю! – гаркнула Эверилд.

Парнишка подпрыгнул и бросился в ванную, где шумела вода. Эверилд недавно научилась силой мысли управлять предметами, правда, на коротком расстоянии, к сожалению.

Вампирша сняла плащ, обувь, повесила опасный зонт. Прошла на просторную кухню, где на газовой плите стоял чугунный чайник. Эверилд взяла его, подошла к раковине, набрала воды и поставила обратно на плиту. Вампирша полезла в шкаф за спичками, достала коробок, вытащила одну спичку, повернула рычаг на плите, чиркнула по боку коробка и поднесла огонь к конфорке, которая тут же вспыхнула оранжево-голубым пламенем.

Вампирша любовалась огнем. Была в нём своя чарующая магия – когда было свободное время, она могла смотреть на него часами… Подошла к перламутровому холодильнику, открыла дверцу, заглянула внутрь. Как ожидалось, в нём было пусто, только на двери стояла парочка баночек с кровью. Она откупорила одну и, сморщившись, выпила, также поступила со второй. Это не успокоит уже пробудившийся голод, но не позволит ему быстро набрать обороты. Эверилд чувствовала, как жажда начинает жалить горло.

Опустошив холодильник, она ногой захлопнула его, прошла к умывальнику и, открыв под ним деревянную резную дверь, увидела квадратное ведро. Подняла крышку и выкинула пустые банки. Определенно, ей придется идти в магазин за едой для этого еврея, пусть ему пусто будет. «На черта я его спасла? Увы, я слишком люблю детей – это неудовлетворенный материнский инстинкт. Хотя кому я вру? Это проклятие одной ведьмы. Нет, не так. Детей я и правда люблю, вот только умирают они рядом со мной регулярно…»

Вампирша тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и направилась в ванную, где нежился подросток. Она вошла внутрь, заглянула за шторку, проверяя, не умер ли он там от блаженства. Парень смутился, прикрыл ладошками интимное место. Эверилд очень любила эту ванну: она была большой, просторной, на двоих, сделана из чугуна и выкрашена в любимый голубой цвет, как символ вечности. Ванна стояла на львиных лапах, что придавало ей дополнительное очарование.

– Быстро ты. Я думала, тонну грязи ты будешь смывать час, – заметила вампирша, посмотрев на мокрую зеленую мочалку, лежавшую на приколоченной полке. Там стояли тюбики с шампунем, а еще ниже, под полкой, небрежно лежало душистое мыло.

Эверилд осмотрела худого, как веревка, мальчика острым взглядом. На мошонке и ногах у него были волосы. Она всегда не любила волосатых парней.

– Стриги волосы, – повелела она, поджав губы и глядя на подопечного недовольно, а он жутко краснел под ее взглядом.

– Вы не могли бы выйти? – немного заикаясь, попросил подросток.