Бетан несколько раз видела Лорэна на официальных мероприятиях и на конгрессах, куда она изначально приходила, чтобы поддержать выступления Джеймса. Все заканчивалось тем, что моя подруга обсуждала совсем не доклад своего бойфренда и при этом находилась в упоительном восторге. Я слышала в деталях о каждой такой встрече. Хотя сам харизматичный профессор, скорее всего, о них даже не догадывался, сделала я для себя самый логичный вывод.

– Тебе известно, откуда он приехал? – спрашиваю я и сама удивляюсь своему желанию выпытать у Бетан как можно больше информации о Лорэне. – Он явно не отсюда, ты только на имя его посмотри. Хоть и говорит он по-американски просто идеально, – бурчу я себе под нос.

«А еще в Википедии об этом нет никакой информации», – думаю я уже про себя. К счастью, настроение поиздеваться над моим глупым интересом у Бетан закончилось, и она продолжает уже более монотонным голосом:

– Он американец, крошка. Родился, по крайней мере, точно здесь, но в каком штате, не знаю, – хмурится Бетан. – Его отец вроде бы откуда-то из французской части Швейцарии. И да, я точно знаю, что он прекрасно говорит по-французски. Сама слышала, как он говорил с канадскими коллегами Джеймса. Но больше ничего не знаю, – Бетан морщит свой идеальный нос, пытаясь вспомнить, что еще ей может быть известно. – Знаешь, он просто ужасно скрытный, а еще ничего не известно о его личной жизни. Но я не удивлюсь, если у него есть красная комната для утех, и он косплеит Кристиана Грея.

Мы дружно смеемся.

И сегодня мы больше не возвращаемся к теме Лорэна и моего интервью.

На следующее утро я просыпаюсь раньше будильника. Бетан и я совсем недолго пробыли в баре накануне. Все дело в том, что студию я снимаю в Дорчестере, а это достаточно неблагополучный район Бостона. Поскольку машины у меня нет (к тому же я все равно не вожу автомобиль), домой я могу вернуться только на метро. На такси не наездишься с финансовой точки зрения, а от станции метро до моего дома еще надо дойти, для этого мне нужно миновать один дом под реконструкцией и два старых трехэтажных дома. Но в темное время суток это задача не из приятных. Вообще, в этой части города изобрели американскую версию преступности – вокруг полно трущоб, бездомных, и после захода солнца здесь можно купить абсолютно все. Полиция, в свою очередь, старается сюда не соваться, а обычным жителям этой части города, таким, как я, приходится мириться с таким вот стилем жизни. Так что с наступлением темноты из дома лучше не выходить, и я поклялась Бетан больше не рисковать. Во время аспирантуры я часто нарушала это правило, за что поплатилась миллионами нервных клеток. И я, как хорошая девочка, вечерами сижу дома, хотя не сказать, что мне есть куда пойти без Бетан. Обычно, когда Бетан куда-нибудь приглашают, я иду бонусом вместе с ней.

Сегодняшний день обещает быть еще более жарким, чем вчерашний. Но так как я не планирую начинать работать в лаборатории в первый же день (в целях безопасности работать в лаборатории можно только в одежде, полностью прикрывающей ноги), я отдаю предпочтение моему нарядному сливовому платью чуть выше колена и любимым телесным лодочкам.

Я выбегаю из дома практически не позавтракав, но выпив полную чашку кофе, без которого я не смогла бы полностью проснуться. У меня с собой большая сумка с моим лэптопом, ветровкой и одиноким яблоком, которое я планирую доесть в метро. У меня хороший лэптоп с большим объемом памяти, и я не пожалела, что потратила на него свои сбережения. Я всегда брала его с собой в период аспирантуры, чтобы можно было не перебрасывать данные каждый раз и вечером продолжить работать дома, в тишине и одиночестве, в уютном свете настольной лампы на высоком штативе, поставив рядом чашку чая с молоком. Теперь я планирую так же брать его с собой на кафедру, а в выходные работать дома. Я только сейчас отдаю себе отчет в том, насколько сильно я хочу как можно скорее приступить к работе на новом месте.