Но думать долго ей не пришлось. Скоро Елена, покинув свой город, переехала ко мне жить.

Первое время нам было трудно. Я не сразу стал хорошим мужем, а она – хозяйкой дома. Семьей мы почувствовали себя только тогда, когда у нас родилась дочка.

Веселый, живой ребенок – словно светился. Я назвал дочку Светиком. Жена не возражала.

Моя сестра Анна была рада за меня. Присутствуя на крестинах моей дочери, она сказала:

– Знаешь, брат, Елена больше, чем кто-либо, подходит тебе. Правильно ты сделал, что не женился на моей подруге. Выбрал ту, что надо, – и она в знак солидарности со мной задрала вверх большой палец. Я был рад этим словам сестры.

Прошло время, и однажды не кто-нибудь, а Анна, похвалившая Елену, чуть было не разбила мое счастье.

Мне тот день, когда она проездом ненадолго остановилась в Москве, запомнился. Елена вместе с дочерью гостила тогда у своей матери. В доме кроме нас никого не было. Сестра, не знаю отчего, вдруг перешла на шепот:

– Сеня, знаешь, кто со мной хотел приехать? Ни за что не догадаешься? Людмила! Но я, ее не взяла… Как бы ты отнесся, если бы здесь вдруг появилась Шувара?

Не знаю отчего, – возможно поведение Анны заставило меня так ответить, – но я сказал ей:

– Как-как? Просто! Если хочет, пусть приезжает.

Анна тогда кивнула мне головой. Немного помолчав, она перевела разговор на другую тему. Я смотрел и пытался понять, что могло соединять мою сестру с Людмилой. Ведь Анна резко выделялась в сравнении с Шуварой. Сестра была блондинкой, за ней ребята ходили табуном.

Рядом с Анной Людмила всегда проигрывала, ей, казалось, нужно было бы избегать такого соседства, но, они дружили и часто, когда была возможность, встречались.

Когда Анна уехала, я отругал себя за то, что согласился на приезд Людмилы. Мне было трудно понять: «Зачем Шуваре это было нужно? Чего она желала увидеть в Москве? Может, причина – это я?» – вопросы так и сыпались, но ответов у меня на них не было.

Пусть будет, что будет, решил я и о разговоре с сестрой забыл. Но, как оказалось после, напрасно.

Людмила приехала неожиданно. Я ее увидел возле дома, с чемоданчиком в руке, когда возвращался с работы. Она первая меня поприветствовала, и я пригласил ее подняться к себе в квартиру.

Елена встретила нас. Она уже успела сходить в детский сад и забрать Светика. Я представил гостью жене:

– Это! – сказал я, – дочь Анастасии Ивановны Шувары, тети Насти, которую ты знаешь— Людмила!

– Да-да! – ответила Елена. – Я знаю тетю Настю. С ней меня познакомила твоя мать Надежда Кондратьевна.

Елена была не крещеной. Перед нашей свадьбой моя мать настояла, чтобы Елену окрестили. Шувара ей стала крестной.

Моя жена слышала о Людмиле. Я даже знал от кого – от Анастасии Ивановны – та, конечно, ей наговорила много чего… Правда, до этого момента Елена никогда с моей бывшей невестой не встречалась. То, что она спокойно ответила на приветствие Людмилы и без эмоций приняла ее появление в доме, меня обрадовало. Наблюдая со стороны за поведением Елены и Людмилы, я ничего странного в их отношениях не увидел. Все могло быть значительно хуже.

Елена, вела себя с Людмилой, как с давней подругой. Я не раз сам вызывался посидеть с дочкой и отпускал Елену побегать с Шуварой по магазинам. Вместе с женой Людмила накупила себе много одежды и обуви. Однако неприязнь к моей бывшей невесте моя жена, как ни старалась, скрыть не смогла и как-то сказала мне, когда Шувары не было рядом:

– Сеня, откуда у этой деревенской девушки столько денег?

– Не знаю! – ответил я – расходы, которые Людмила делала в Москве, не интересовали меня. Людмила излучала какое-то тепло. Я чувствовал, что ее любовь ко мне не остыла, и поэтому боялся: вдруг благоразумие покинет девушку. Смогу ли я тогда удержаться?