Замолчав, выжидающе уставилась на Акламина. Тот не спешил с ответом. Ему хотелось почувствовать собственную интуицию, чистую ли правду он услышал сейчас, либо перемешанную с кривдой. Перед собой видел приятную напуганную девушку, с трудом пытавшуюся сохранять независимый вид с каким-то диким огоньком в глазах. Между тем, страх и независимость что-то не очень вязались между собой. Интуитивно Аристарх чуял подводные камни. Но где и как они были расставлены, определить пока не мог. Знал лишь одно, если чего-то до конца не понимал, то не мог оставаться полностью удовлетворенным. Однако решил не задерживать девушку, хотя из ее рассказа она была соучастницей. Впрочем, в подобных обстоятельствах не всякий человек мог повести себя иначе. Сопротивляться преступникам не каждый способен. Акламин отправил ее в приемную, попросил написать все, как рассказала, и пригласить Корозова.

Твердо ступая, Глеб вошел в дверь. Хмуро посмотрел на Аристарха. Он убежден был, что секретаря непременно следует задержать за ложь, которую та несла. Сел на стул напротив оперативника, энергично выговорил:

– Ты отпустил ее, Аристарх? Неужели ты ей поверил?

– Никуда она не денется, Глеб, – ответил Акламин.

– Я найду этих уродов, так и знай! – сказал Глеб. – И тогда увидишь, что верить ей нельзя! Ее слова не стоят горелой спички! – он не догадывался, о чем только что секретарь рассказала Акламину.

– Все будет проверено, Глеб, не беспокойся, – отозвался Аристарх. – Сомнения, это двигатель расследования. К истине приходят через них. Они могут повернуть дело в любую сторону. К этому надо быть готовым. Мне, например, не понятно, зачем нужно было убивать Даршина, когда он был полностью управляем?

– Перед смертью Даршин сказал мне, – пояснил Глеб, – что они могут убить его, чтобы воздействовать на меня. Мои магазины привлекательны для них. Я много думал по этому поводу, и знаешь, не пришел к однозначному выводу. С одной стороны, они полностью оседлали бизнес Даршина, и Василий стал больше им не нужен, без него могут обойтись. Но, с другой стороны, если я им нужен, зачем подставлять меня? А если я им не нужен, зачем оставили меня в живых?

– У меня такие же раздумья, – заметил Аристарх. – И пока никакой версии.

– Сдается мне, что в этой игре все продумано заранее! Мой отказ они, безусловно, предвидели! – Глеб на минуту задумался. – А, может быть, и ударили несильно, чтобы отключился на короткое время и быстро пришел в себя. Показать мне, что в любую минуту могут опустить меня в грязь, если в дальнейшем я не стану покладистым. Вывод из всего этого: надо ждать нового визита! Выходит, что главная игра еще впереди! – Корозов поднялся на ноги и прошелся по кабинету. – Не дураки стоят за спинами этих двоих. Эти так, мелкие сошки, отвлекают внимание, а вот те, кто за ними, играют в большую игру. Даже полицию подпрягли, подыграть им.

– Ты аккуратнее, Глеб, выбирай выражения! – покачал головой Акламин.

– Ты думаешь, я вышел из берегов? – усмехнулся Корозов, двигаясь от окна к двери и обратно. – Признаться, я тоже так думаю. Но в этой мешанине трудно остаться в берегах. Тут сам черт попутает их! – остановился, оперся руками на спинку стула, придавил его к полу, проговорил. – Я уверен, что ты размотаешь эту братию. Ну, а на мне они зубы сломают. Даршин был романтиком. Не имел охраны. Считал, что у него нет, и не может быть врагов. Со всеми был доброжелателен. Безгранично доверял тем, с кем работал. Хороший был человек. Но вот какой итог такой жизни? Я не такой!

– Я знаю, какой ты, – отозвался Аристарх. – Понимаю твое состояние, вполне разделяю его. Но тем не менее настаиваю, чтобы всегда имел холодную голову. Судя по событиям, работают не новички. Может статься, в следующий раз так легко отделаться не удастся.