Несмотря на то, что война находилась в замороженном состоянии, обстановку на так называемой границе между двумя, когда-то дружественными республиками, а по сути границей, разделяющей исконные земли  Азербайджана, спокойной назвать никак было нельзя. Прошло уже больше двадцати  лет как начался этот конфликт, унесший жизни стольких невинных людей как с азербайджанской  так и с армянской  стороны и сколько людей изгнанных из своих кровью и потом заработанных домов,  и всё это только потому, что кому- то надо было развязать эту беспощадную, пропитанную ядом и ненавистью войну. Возвращение своих территорий, родных городов и сел стало открытой раной и живой надеждой для всего азербайджанского народа.

Сегодня, стоя в траншее и глядя в сторону Агдама – родного города отца, – Галиб чувствовал: находясь здесь, он вкладывает нужные пазлы в картину своей жизни. И хоть он никогда не бывал в Агдаме, ему хотелось увидеть город, за который погибли его дед и дядя, найти отцовский дом и прочувствовать дух земли, в которой вырос его отец и отец его отца.

– Когда-нибудь мы вернем всё это, и ты обязательно найдешь свой отчий дом. – Как-то сказал Рамин другу как будто прочитав его мысли.

– Или то, что от него осталось. –  невесело добавил кто-то из солдат.

– Если это так, то я обязательно построю его заново, для них и для себя. – прошептал Галиб, безоговорочно веря, что так оно и будет.

– Думаю, твой отец в это верил тоже, раз назвал тебя так, – улыбнулся Рамин.

(Галиб в переводе означает «победитель». – прим. автора)

Смена Галиба и Рамина уже подходила к концу.

– Что-то совсем они расшумелись, празднуют наши с тобой полгода вместе? – Рамин прислушался к свисту пуль. – Прямо свистопляску устроили. Наверняка боеприпасов им опять подкинули.

– Эй, ребята! Не кипятитесь, мы скоро уже будем! – смеясь, прокричал Галиб вдогонку очередному выстрелу. Ответом ему была серия новых выстрелов. Остальные ребята, находящиеся дальше вдоль траншеи услышав его, поддержали хохотом и улюлюканьем. Уже позже, ближе к полуночи сидя в траншее и, как всегда, разговаривая обо всём и ни о чём, чтобы не уснуть, Галиб, глядя на звездное небо вдруг спросил:

– Скажи, Рамин, ты когда-нибудь думал вот зачем все это?

– Ты про что? – спросил Рамин.

– Вот люди живут, суетятся, и все по одному сценарию: рождаются, работают, женятся, умирают и потом всё по новой, только иногда в разном порядке. А смысл?

Рамин пытался в темноте разглядеть выражение лица друга. Галиб нечасто начинал такие разговоры. Рамин давно уже чувствовал, что замкнутость Галиба – не просто черта характера. В редкие моменты, когда Галиб открывался, по обрывкам фраз Рамин понимал: его друг пережил непростой период в жизни. Но он никогда не задавал лишних вопросов. «Всему своё время. Расскажет, когда будет готов», – успокаивал себя Рамин.

– Думаю, всё в этом мире не случайно, – тихо сказал он. – За каждым, даже самым маленьким поступком, стоит смысл. Иногда мы понимаем его сразу, иногда только спустя годы или  это так и остается загадкой для нас до конца. Не было бы смысла, мы бы и сейчас по Дарвину обезьянами ходили.  В процессе мы и наши поступки наверняка влияют на картину жизни в целом и оставляют какой-то след.  Все мы имеем какое-то значение, все мы составные элементы этой огромной системы. Даже то, что мы с тобой здесь встретились ведь тоже неспроста. И в этом тоже есть смысл.

 Галиб внимательно слушал. Ему хотелось верить словам Рамина и как-то оправдать все свои потери и боль от них, но все чувства внутри него яро этому сопротивлялись.