Насилие в нацистской пропаганде восхвалялось, объявлялось доблестью. Главной темой на несколько лет стали месть за поражение в предыдущей мировой войне и жестокое наказание обидчиков.

Насилие со стороны государства в демократических странах признаётся злом, с которым вынужденно приходится мириться, т. к. насилие выступает в качестве очень эффективного инструмента принуждения гражданина к соблюдению ограничений, предназначенных исключительно для охраны прав остальных граждан. В идеологиях, отличных от фашистских, насилие является нежелательным, но допускаемым в исключительных обстоятельствах, экстремальным способом решения проблем.

В Третьем Рейхе насилие не осуждалось, оно было почитаемо, так как это единственный достойный уважения, по мнению нацистов, способ борьбы за выживание. Не симбиоз или сотрудничество с чужаками, а именно жестокая и бескомпромиссная борьба за выживание на протяжении веков являлась смыслом существования немецкой нации.

Из примитивного социального дарвинизма происходят основные черты нацистского культа силы – восхваление сильного и презрение к слабому.

Насилие у немецких национал-социалистов не просто способ решения проблем, но также основа идеологии, философии выживания народа и государства, источник права. Слабый достоин лишь презрения, но сильный прав уже потому, что он сильный.

Культ силы ставит под сомнение традиционное представление о морали, религии, культуре. По мнению нацистов, воля к жизни, стремление к подчинению окружающего мира, ницшеанская воля к власти являются единственно достойными стремлениями любого живого существа. Интеллигентность, законопослушность, образованность, воспитанность, нравственность нацистам не нужны и воспринимались ими как слабость.

Интеллигенция вообще рассматривалась как вредный элемент, Гитлер отзывался об интеллигентах так – «…бесполезные, оторванные от жизни кретины».

В политической сфере культ силы выражался в общественном одобрении немецким обществом насилия как аргумента в политической дискуссии, принятия в качестве нормы «естественного» желания подавить, а лучше вообще уничтожить политических оппонентов. Немцев убеждали: что все так поступают, если не ты уничтожишь оппонента, то он уничтожит тебя. Особенно ярко это проявлялось в противопоставлении нацистов и коммунистов – если нацисты не уничтожат агентов Коминтерна и немецкую компартию, то коммунисты расправятся с нацистами и займутся порабощением народа, строительством концлагерей, по образу сталинского ГУЛАГа, массовыми репрессиями, масштабным грабежом и убийствами.

Главным качеством отдельного человека и целой нации провозглашались решимость и воля к победе. Иначе, по мнению нацистов, нация непременно погибнет, будучи уничтоженная более сильными и волевыми народами. Или мы их, или они нас – так стоял вопрос, ни о каком мирном сосуществовании, тем более о взаимовыгодном сотрудничестве даже намёка не было в нацистской пропаганде. Обывателю с киноэкранов, со страниц газет и по радио рисовали мрачную картину злобного внешнего мира, ненавидящего немецкий народ.

Нацисты часто приводили высказывание вождя итальянских фашистов Бенито Муссолини о том, что все великие народы вели захватнические войны, а как только империи переставали расширяться и воевать, они деградировали и распадались, уступая натиску более молодых и агрессивных народов.

Гитлеровские идеологи «научно» обосновывали агрессивное поведение во внешней политике Рейха, а также не только допустимость, но и необходимость войн. Войну рассматривали как неизбежное и жизненно необходимое явление.