Поездка на такси обходилась недёшево и: «… наши люди в булочную на нём не ездили!..», но это был тот самый случай, когда главным был эффект неожиданности, как диарея.

Не побежит-же сантехник за машиной!

Или побежит?

Таксист включил счётчик и Толик сразу-же, ещё не проехав и метра, лишился 10 копеек. За посадку.

– Куда едем?..

– Давай… вперёд… По дороге обьясню… – Таксист тронулся.

Толик обернулся. Петрович шёл следом за такси, набирая скорость вместе с ней. В глазах читалась мольба: «Не гнать так быстро!..» – и попытка запомнить номер таксомотора.

Когда отъехали на расстояние приблизительно где-то между двумястами и тремястами метров, Толик, внимательно следивший одним глазом за счётчиком, а другим, за исчезающим за горизонтом Петровичем, решительно повернулся к водителю, тряхнул головой, собирая в кучку разбегавшиеся в разные стороны глаза, и заговорил скороговоркой:

– У меня всего 15 копеек… Хочешь… высади меня здесь… я не обижусь… Хочешь… поехали на Кордный… У меня есть царские рубли… рассчитаюсь ими… Три царских рубля… за пять минут езды!..

Предложение было заманчивым, но и возни много, чтобы обменять их на «деревянные». К, тому-же был риск, загреметь за маленькие монетки на большой срок.

Водитель резко тормознул и, привыкший во всём полагаться на ремень безопасности, Толик, ввиду отсутствия последнего, прилип физиономией лица к лобовому стеклу, чуть не выйдя через него:

– Покажи…

В кармане у Толика лежали несколько монет.Рубль, два, пять и две железные десятки. Разумеется, никакие не царские!

Вываливать всё он не стал, а нащупал две самые мелкие и худые, и протянул их водителю. Никогда раньше не видевший двухрублёвой царской монеты, он засомневался. Хотя, двуглавый орёл был на месте, что-то смущало. Возможно, год выпуска – 2015!Водитель повертел блестящие монеты в руках и, чем дольше он их вертел, тем туманнее становился взгляд. Отдавать явно не хотелось!

Сейчас скажет: «Моя прелесть!..» – Поймал себя на мысли Толик и выдернул монетки из цепких пальцев. Взгляд сразу-же прояснился.

– Нет… Какие-то они… подозрительные… Мелкие они… какие-то!.. Мне недавно серебрянный полтинник 1931 года предлагали… Вот он весил… так весил!.. Там серебра с килограмм… и то не взял… А тут…

– Ну… нет… так нет!.. – И Толик начал вылезать.

– Стой!..Гони за ездку шестнадцать копеек… По счётчику!..

Толик вывернул все карманы, но больше 15 копеек не было и быть не могло:

– Я тебя просил остановить… когда было пятнадцать копеек… Не буду платить лишнего!..

– Давай… пятнадцать копеек и… рубль царский!.. А то… милицию позову…

Спорить, привлекая внимане, не было никакого смысла. Толик отдал 15 копеек, швырнул на сиденье рубль, вышел, гордо хлопнув дверью и, стараясь не оглядываться, прибавил шагу.

Водитель несколько секунд, показавшихся ему вечностью, боролся с искушением, затем схватил рубль и стал вертеть его в руке, приговаривая: «Моя прелесть!.. Моя собственность!.. Мой рубличек!!!»

Толик шагал по Третьей транспортной улице и напевал: «А я… иду… шагаю по Москве… и я пройти ещё смогу…». Хочешь, не хочешь, смог-бы!

Деваться Толику было некуда, денег на проезд не осталось.

Но, и погода, и пустые карманы, и знакомые с пелёнок заборы, располагали к пению. Душа рвалась вверх вместе с трубами заводов «имени Баранова» и «Полёт», с двух сторон обнимавших улицу, в конце которой виднелся ещё и «Шинный Завод». Родные места!

Толик широко шагал, разинув рот и вдыхая ни с чем не сравнимые ароматы родины, больше всего похожие на протухшие куриные яйца.

Так мог пахнуть только продукт производства шинного завода.