Я стоял на небольшом холмике и откровенно не знал, что делать. Я вновь допустил ошибку, которая и завела меня сюда: задумавшись над ситуацией и вернувшись в сознание через несколько минут, я теперь не мог сказать, с какой стороны пришел на эту самую болотную кочку. Разозлившись сам на себя, я со всей силы бросил камень в подрагивающую воду. Ряса немного расползлась, открывая серую жидкость, а затем вновь сомкнулась, со всех сторон послышался шорох от встревоженных животных. Я одновременно чувствовал все нарастающую опасность и панику, но и осознавал, как это глупо – ведь я взрослый человек, а не ребенок, заплутавший в лесу по пути домой. Стволы гибких, еще живых деревьев плотно переплетались между собой, не пропуская меня и цепляясь ветвями за одежду, мертвые поваленные стволы впивались мне в ноги и плечи сухими сучьями, мерзкая паутина облепляла волосы и рот, я чувствовал на губах ее привкус даже после того, как смахивал с лица. В болотных сумерках растения создавали оптические иллюзии. Несколько раз мне казалось, что я вижу нечто похожее на дом или забор. Я начинал продираться сквозь кустарники и тростники к этому месту, не обращая внимания ни на что вокруг, но лишь только еще сильнее усугублял свое положение необдуманными действиями. Постройки, которые я замечал, оказывались всего лишь хитрым соединением ветвей и тумана. Все эти поступки были вызваны психологическим дискомфортом и чувством страха, который я испытывал. Мне повезло, что я пока еще не провалился в саму топь. Я знал, что самым опасным местом на болотах считаются травянистые участки с повышенной растительностью – обычно под ними скрывается самая глубокая часть водоема. До сих пор мне удавалось избежать падения в затхлую воду.

Вскоре мне показалось, будто я увидел мерцание далекого красного фонаря. Болота восхищали меня, но сейчас я был по-настоящему напуган. Все же я решил, что свет может исходить из некоего жилища, что предполагало выход на твердую землю и дорогу, поэтому я двинулся в его направлении. Вопреки страшным сказкам, которые мне рассказывали в детстве, я чаще слышал о людях, заплутавших в болотах и неделями бродивших по ним, чем о тех, кто утонул, завязну в трясине.

Еще несколько шагов вперед. Теперь я отчетливо видел то зажигающееся, то гаснущее ярко-красное свечение. Оно было похоже на маяк, указывающий верный путь сквозь ночь. Я мог бы попробовать вернуться на тропу по своим следам, но продолжал идти на мигающий свет, полностью доверившись ему. Это оказалось страшной ошибкой. Стоило мне на мгновение отвернуться, как я потерял фонарь из виду. Через несколько минут я вновь увидел его, но теперь он горел с другой стороны. Я полностью потерял ориентацию в пространстве, не мог доверять ни глазам, ни своему чутью. Дьявольское свечение завело меня, казалось, в самое сердце болот, откуда не мог вырваться даже луч света. Неподвижная хлябь была не такой мертвой, как казалась на первый взгляд. Отовсюду за мной наблюдали глаза: жабы, змеи, бесшумные ночные птицы. Ночь еще не наступила, но я уже еле различал пальцы на вытянутой руке – так изогнутые над водой деревья сгущали мрак.

Я принял верное решение, когда сел на клочок сухой земли и решил переждать темное время суток здесь, не пытаясь выбраться. Через час или два местность наполнилась звуками ночной жизни: в непосредственной близи от меня слышались всплески, шипение, стрекотание и еще сотни языков, на которых обитатели болот общались между собой. Порой мне казалось, что слева доносится заливистый хохот, а один раз почудилось, будто высокая тень проскользнула на другом берегу. Я как можно ниже прижался к земле и всмотрелся в плотную темноту, но повторного движения не увидел. Окружающие растения казались мне угрожающими своими очертаниями. Я внимательно наблюдал, не появится ли вновь таинственный красный свет, но видел лишь вязкую черноту. Я продрог, и зубы мои стучали от холода, но я не осмелился достать имеющиеся у меня спички и зажечь огонь. Я полагал, что при таком уровне адреналина в крови и пробирающем холоде, уснуть абсолютно невозможно. Но через некоторое время я адаптировался к обстановке, и усталость, накопившаяся за день, вынудила меня закрыть глаза на несколько минут и впасть в состояние полусна. Однако пронзительный крик одной из болотных птиц заставил меня проснуться. Мне пришлось сесть, а затем некоторое время походить на небольшом клочке сухой земли, чтобы вновь не впасть в забытье и несколько согреться. Так прошли долгие часы, а затем наступил спасительный рассвет.