Отойдя на несколько шагов от неподвижно застывшего на месте потока беженцев, он поднес к глазам запястье правой руки, плотно охваченное довольно широким пластиковым браслетом толщиной миллиметра в три, не больше. Это был его индивидуальный коммуникатор. Устройство считало мысленную команду хозяина, и матово-серая поверхность засветилась экраном, но котором чуть погодя появилась физиономия Дэни.

– Где ты сейчас, красавчик? – не утруждаясь приветствием, без предисловий поинтересовался Маклафлин.

– На сборном пункте, естественно, – скептически хмыкнув, ответил Айрон. – Где же еще мне быть?

– Только что, у меня на глазах восточники уничтожили два лайнера, – сообщил Маклафлин. – Это никак не меньше десяти тысяч человек.

– Я в курсе, – печально кивнул Дэни. – Нас оповестили. Они еще сообщили, что атака отбита, противник уничтожен, и эвакуация продолжится с минуты на минуту…

– У меня нет времени на болтовню, – перебил его Гаррет. – Надеюсь, ты помнишь наши крамольные разговорчики?

Айрон смущенно кашлянул в кулак и пробормотал:

– Но, Гаррет… Это же общедоступный канал связи. Стоит ли?

– Стало быть, помнишь, – удовлетворился его столь осторожной реакцией Маклафлин. – Как насчет того, чтобы воплотить идею в жизнь?

Брови Дэни удивленно поползли вверх:

– А как же табу?

– К дьяволу все их табу, – рыкнул Маклафлин. – Кто-то должен это остановить.

– Вон ты о чем… – задумчиво протянул Айрон, а потом, словно собравшись с духом, решительно заявил: – Я с тобой. Говори, что делать?

– Разыщи наших – всех, кого сможешь. Я еду в лабораторию. Подтягивайтесь туда.

– Понял, сэр! – дурашливо вскинул руку к виску Дэни. – Будет исполнено,

сэр!

– До встречи, – простился Маклафлин и отключился.

Если Дэни Айрон за что-то берется, за результат можно не беспокоиться – этот парень все, от него зависящее, сделает. Маклафлин осмотрелся. Людская река уже возобновила поступательное движение к вышкам. Он же лишь знобко передернул плечами, поднял воротник щеголеватого коротенького пальто и поспешил в противоположном направлении, к выходу с летного поля. Он шел, сопровождаемый недоуменными взглядами бредущих навстречу не слишком счастливых людей, которые никак не могли взять в толк, почему этот молодой человек не идет вместе со всеми к спасительным башням, а, похоже, намерен возвратиться в город. На окрики полицейских из оцепления он внимания не обращал. Формально, эвакуироваться или нет – личное дело каждого. Воспрепятствовать кому-либо, на свой страх и риск отказаться от эвакуации даже военная полиция права не имела. Такими полномочиями она попросту не располагала.

Едва Маклафлин покинул «Стенфилд», повалил мокрый снег, словно природа только и ждала именно этой минуты…

Энигматичный персонаж

Старинные напольные часы размеренно пробили восемь раз. Если верить латунной табличке, прибитой внутри украшенного вычурной резьбой корпуса из красного дерева, то сделал их некий Джордж Уильямс из Бристоля аж в 1779 году. По уверению старика-часовщика, занимавшегося поддержанием их в рабочем состоянии, часы эти являлись, ни много ни мало, истинным шедевром часового искусства, а не доверять мнению видавшего виды мастера оснований не было – полувековой стаж общения с раритетными часовыми механизмами чего-то да стоил. Теперь-то уже вряд ли кто-нибудь сможет объяснить, каким образом антикварные часы восемнадцатого века, да еще и родом из старой доброй Англии, очутились в стенах российского казенного учреждения, но они до сих пор исправно показывали время с весьма незначительной даже по нынешним меркам погрешностью и регулярно напоминали мелодичным боем о скоротечности бытия. Сейчас они, к примеру, сообщили, что, пусть и формально, но рабочий день уже час как окончился.