– Как ни выражайся, смысл не меняется.

Эш усмехнулся:

– Слова, слова, слова. Думаю, она по уши сыта и мной, и копами. И с радостью переедет на новое место, лишь бы забыть о том, что видела в окне. Да, кстати, вечером следующего дня кто-то залез в квартиру ее подруги. Это она так считает.

– Когда в квартиру залезают, видно сразу.

– И мне так думается. Вообще-то с ее подругой я знаком – это ко всему до кучи. Она управляет одной из галерей, с которыми я работаю. По словам Лайлы, из квартиры украли косметику и туфли.

– Да ладно. – Люк фыркнул и отхлебнул пива. – Туфли завалились в глубь шкафа, а косметика – в сумочке, о которой она забыла. Дело закрыто.

– Не знай я эту даму, сам бы так решил. У нее охрененная выдержка. Как бы там ни было, это опять копы, нервотрепка, опять… – Эш, прежде сидевший в расслабленной позе, резко выпрямился на стуле. – Твою ж мать!

– Что?

– Лайла везде указывает тот адрес. Возможно, к подруге действительно влезли, но не с целью грабежа. Искали Лайлу. Если я выяснил, что она – свидетельница, то и другие могли.

– Не высматривай неприятности там, где их нет.

– Будь так, я бы задумался об этом раньше. Все это время я нахожусь в поисках выхода. А если оглянуться назад? Тот, кто убил Оливера и его женщину, попытался обставить это как убийство-самоубийство. Лайла своими глазами видела падение, все, что ему предшествовало, и позвонила в полицию. И на следующий день кто-то влезает в квартиру, адрес которой она везде указывает. Скажешь, совпадение?

На лице Люка отразилось беспокойство.

– Ну, если взглянуть с этой стороны… И все же слегка притянуто. На кой черт убийце косметика и туфли?

– А может, это женщина. Или трансвестит. Или парень, желавший произвести впечатление на свою девушку. Суть в том, что все одно к одному. Нужно проверить, как она, – заявил он. – И узнать, все ли в порядке с Джули.

– С Джули? Я думал, ее Лайла зовут.

– Джули – ее подруга. И моя хорошая знакомая.

Люк медленно поставил пивной бокал на стол.

– Джули. Художественная галерея. Раз ситуация полный треш, опиши-ка мне эту подругу.

– Надеешься на свидание? Она – джекпот, но вряд ли в твоем вкусе.

Эш перевернул салфетку, на секунду задумался, а потом набросал лицо Джули.

Люк внимательно посмотрел на рисунок – и опешил.

– Высокая. Фигуристая. Глаза васильково-синие. Рыжеволосая.

– Так ты с ней знаком?

– Был. – Люк сделал большой глоток пива. – Я был женат на ней. Всего ничего. В другой жизни.

– Гонишь! – Эш знал, что в юности друг поспешно женился, потом стремительно развелся – на ту пору ему едва исполнился двадцать один год. – Так это Джули Брайант тебя кинула?

– Она самая. Ты никогда не упоминал о ней.

– Она управляет галереей. Мы хорошо общаемся по профессиональным вопросам, но не более. Свиданий у нас не было, если ты об этом. И вообще, разве знойные дамочки с художественным уклоном – твой формат? Обычно ты предпочитаешь резвушек-поскакушек.

– Потому что рана еще свежа. – Люк указал пальцем на сердце. – А все эта сукина дочь, Джули Брайант. Вот это я называю неловкой ситуацией. Мне нужно еще пива.

– Потом. Сейчас нужно поговорить с Лайлой и расспросить об ограблении. Как мне это раньше в голову не пришло. Ты идешь со мной.

– Это еще зачем?

– А вдруг на убийце будут туфли твоей бывшей жены?

– Вот именно, что бывшей, уже лет десять прошло.

– Ты сам знаешь, что тебе не все равно. – Эш бросил на столик несколько купюр, потом перекинул салфетку Люку. – Пиво и набросок тебе на халяву. Погнали.

Лайла раздумывала насчет душа. Утром она сразу засела за книгу, потом прервалась, чтобы развлечь Томаса комплексом упражнений из многочисленных программ видеотренировок бесподобной Мейси, поэтому душ бы не помешал.