– Встать можешь? – спросила она. – Или тебе еду сюда принести?

Ужин в постель? Неплохо. Даже если могу, не откажусь проваляться весь вечер в кровати.

– Лучше сюда, – ответил я. – И принеси, пожалуйста, телефон. Мне надо позвонить Жендосу.

Пока Машка гремела посудой на кухне, я набрал Жендоса и выяснил истинную причину ненависти Барт ко мне.

Оказывается этот ребенок поссорился с Юлей. Она обидела его какой-то детской фигней, а он не придумал ничего лучше, чем рассказать всю правду. Он признался, что никакой бизнес не принадлежит ему, а Костя Ракицкий все выдумал, чтобы девочка, которая втюрилась в него, отстала. Это была его детская попытка задеть за живое подружку, которая назвала его скупердяем, не желающим купить ей что-то там. Мол, он может и не обладает деньгами, но зато никто не пытается от него отделаться как от навязчивого репья.

И за живое задеть девочку ему удалось. Но, как истинный друг, он не сдал меня, оглядываясь на разговор, который не так давно состоялся у нас с Серым. Жендос сказал, что клининговой компанией на самом деле заведует моя мама. И вот как-то так срослось, что теперь я маменькин сынок и человек, который отказал одной из самых красивых девчонок в школе. От этого и лживые заявления в моей ориентации. Ну, конечно. Что могло обидеть девочку, считающую себя богиней красоты больше, чем попытка слить ее другу?

– В следующий раз было бы неплохо предупреждать меня о таких вещах, – сказал я, принимая на кровати сидячее положение.

Машка уже принесла тарелку с кашей и поставила мне ее на колени.

– Я хотел, – ответил Жендос. – Просто… Мы поговорили с ней вчера перед твоей днюхой. И мне как-то не захотелось поднимать эту тему при всех.

– Понимаю. Ладно, Жендос. На связи. Я есть пошел.

– Давай, – донеслось из трубки, а следом послышались короткие гудки.

Вот так рокировка. Теперь вместо Клаус, на которую сыпались все шишки, козлом опущения оказался я. И ладно бы Барт просто считала меня уродом. Но ведь ее самолюбие задето. Теперь она так просто не успокоится. Будет вымещать свою обиду при любом удобном случае. Сейчас стены в туалете, потом послания на партах. Нет. Это не дело. Нужно решить вопрос с Барт. Раз и навсегда.

На следующее утро я встал гораздо раньше. На десять назначено занятие у репетитора по родовой магии. Но к восьми утра нужно успеть в школу. Найти парнишку с родинкой под глазом проще всего у гардероба. Когда сонные школьники тащатся на уроки и обязательно сдают свои куртки, перед тем как подняться в класс.

– Что с тобой случилось? – тетя Фая остолбенела, увидев меня с распухшим носом у закрытых дверей школы в начале восьмого утра.

– Вы бы видели какую ледяную ванну в этот раз на площади построили, теть Фай, – махнул рукой я. – Не только нос разбить можно…

– На площади, говоришь? – подозрительно посмотрела на меня гардеробщица и принялась открывать двери школы.

– Ага, – пожал плечами я.

– А чего так рано пришел? Ты ж с двух.

– Время перепутал. Бывало такое с вами? – я шмыгнул носом, чтобы она подумала, что я уже знатно подмерз и поторопилась пустить внутрь.

– Бывало, – хохотнула добродушная женщина. – Но не на столько.

– Да я к половине девятого спешил. Контрольную по Щитознанию сдать. А тут как заклинило. Вот на час раньше пришел, – я стукнул себя по лбу. – Давайте я вам в гардеробе помогу. И вам полегче и мне не скучать.

– А отчего же нет? – тетя Фая потянула за ручку на двери и пропустила меня вперед.

Дежурство в гардеробе это лучший вариант выследить того подонка, который вырубил меня вчера. Только побегать придется хорошо. Успевать относить две куртки, пока тетя Фая вешает одну, чтобы точно не пропустить обидчика.