– Кипяток! – заорал Вантус. – Так нельзя!

Тогда Парфенов подлетел к распорядителю боев, схватил того под силки и матом рассказал, что сам решает, что нельзя, а что можно. Затем повернулся к Яблоньскому и продолжил колотить аристократа. Все одноклассники завороженно смотрели на картину сквозь слезы, которые вызвал газ, но не могли ничего сделать.

– Стой тут! – приказал я Клаус, затем завязал шарф на затылке и выбежал на импровизированный ринг.

Не успел. Кипяток почувствовал, что времени у него мало и зарядил по лицу Яблоньскому. Кровь брызнула прямо на снег, и аристократ упал следом.

– Все! – я преградил путь Парфенову, оттолкнув его от лежащего мальчика.

10. Глава 10. Потерянная VHS

– С дороги, Фунтик! – процедил Парфенов и посмотрел на меня глазами, внутри которых я, в очередной раз, увидел языки пламени.

– Я не отойду, – ответил я и тут же добавил: – Ты победил. Проваливай и наслаждайся победой. Ты же не знаешь кто из нас кому набьет морду, если теперь начнем драться мы? Самое время остановиться.

Кипяток некоторое время зло смотрел на меня. Взвешивал мои слова. Затем, видимо, решил, что я прав, сплюнул, взял свой портфель и пошел прочь. Антропов, прихватив свои шмотки, побежал следом.

– Ты в порядке? – я подошел к Яблоньскому, протянул руку и помог встать.

От всех этих Парфеновых смердит гнильем за версту. Но не помочь нуждающемуся не могу.

Я быстрым взглядом осмотрел аристократа с головы до ног. Вроде никаких смертельно опасных ран. Жить будет.

– Я закопаю этого урода… – прошипел Всеволод и еще жмурясь от слезоточивого газа посмотрел вслед уходящим отморозкам из нашего класса.

– Закопаешь, закопаешь, – поддакнул я. – Идти можешь?

Яблоньский попытался сделать шаг, но чуть не упал. Схватился за ствол рядом стоящего дерева и удержался на ногах. Снова потер глаза.

– Ни черта не вижу…

– Понятно, – я обернулся и нашел глазами свою подругу. – Клаус! Помоги мне!

Жанна подбежала ближе и спустила шарф с лица.

– Что нужно сделать? – спросила она, глядя большими глазами на избитого аристократа.

– Клади его правую руку себе за голову. Также как я, видишь? Всеволод, ты далеко живешь?

– На четвертом трамвае. До конечной. Там, в частном секторе, – ответил он.

– Хорошо. Жанна, поможешь мне довести его до дома?

– Поехали, – ответила она, даже не подумав.

Мы шли на остановку, когда кто-то окликнул мою подругу. Это был Баконский. Он догнал нас через несколько секунд и преградил дорогу.

– Ты куда? – спросил он, обращаясь к Клаус.

– Человеку помогаю, не видишь? – ответила она.

– Ты че, до сих пор на меня обижаешься?

Мы с Яблоньским закатили глаза. Стать невольными свидетелями этих разборок – ничего хорошего. Но из вежливости никто из нас не вмешивался. В конце концов ситуация у нас не экстренная, можем и подождать. Раз Клаус сама не спешит.

– Обижаюсь на тебя? – усмехнулась аристократка. – Сдался ты мне! Давай Баконский. Уйди с дороги. Не видишь – человеку плохо?

Баконский перевел взгляд на меня и свел брови.

– Это все из-за него, да? – зло прошипел он.

– Слушай, Альфред, – я вмешался, чтобы Клаус не пришлось отвечать. – Давай ты свои дела сердечные оставишь на потом. Сейчас мы Яблоньского домой доставим, а дальше разбирайтесь сколько влезет. Ну все. Нам пора. Трамвай идет! – я мотнул головой, и мы обошли бастарда, который больше не знал, что сказать и только краснел от злости.

Очень скоро мы сели в вагон «шестерки», доехали до конечной и подвели Яблоньского к его дому.

– Немаленький домишко! – восхитилась Клаус, осматривая особняк аристократа.

– Заходите, – предложил в ответ он. – Надо поговорить.