Став наместником в южных землях, Аккатун взял себе в жены дочь Кира I, носившего в то время титул царя Персии и вождя самого сильного персидского племени. У них родился сын, получивший имя Камбис, который унаследовал титул наместника мидийского правителя и сан царя Персии.

В это время в Эктабане, столице царства, правил Астиаг48. Царь мало уделял внимания государственным делам, был избалован свалившейся на него властью, погряз в интригах и ссорах, чем настроил против себя знать, армию и даже родственников. Значительную часть времени он проводил в кругу особо приближенных придворных в пирах, оргиях, на соколиной охоте и пышных празднествах, которые устраивал по любому поводу. В одну ночь после подпития царю приснился странный сон. Наутро, совершив омовение, он прихватил дары из золота и серебра и отправился к магам-жрецам-оракулам49, видевшим будущее и умевшим толковать сны.

Окруженный полуобнаженными служанками, Верховный жрец, он же маг и оракул, принял царя в ритуальном зале храма Анахиты50.

– Что привело царя в обитель богини-покровительницы? – вопрошал он, сделав юным девам знак рукой, чтобы те подошли к гостю.

– Я хочу прикоснуться к священному телу богини и из твоих уст услышать ее мудрость, – ответствовал Астиаг, обняв прильнувших к нему слева и справа служанок.

– Чем ты готов заплатить за ее благосклонность? – чуть склонил голову маг.

– Золотом, жемчугом и камнями я готов заплатить за благосклонность великой Анахиты. А еще царским расположением к ее храмам, – Астиаг кивнул, и один из стоявших сзади стражников поставил на пол перед жрецом серебряный поднос с золотой пиалой, наполненной монетами и самоцветами.

– Щедрость твоя будет вознаграждена, – довольно кивнул служитель культа. – Так коснись же тела великой богини. Пусть она даст тебе силы и мудрость.

Услышав эти слова, служанки ловко сорвали с царя одежду, уложили его на пол и совершили ритуальный акт любви51.

После того как служанки, закончив свое дело, помогли царю одеться, маг, с интересом наблюдавший за этой сценой, спросил с хитрой улыбкой:

– Вкусил ли ты тела великой богини?

– Вкусил сполна, – царь вытер тыльной стороной ладони проступившую на лбу от контакта с телом богини испарину. – Жаль, что годы мои идут к закату, так бы я вкусил еще раз.

– Да пребудет с тобой благословение Анахиты, – жрец торжественно воздел руки к небу. – А теперь пойдем к святилищу. Там я открою тебе мудрость великой богини.

Святилище для магических ритуалов находилось в другом зале. Оно представляло из себя кольцеобразной формы очаг, заполненный горящими углями, в центре которого стояла чаша со священной водой. По обеим сторонам находились укрытые коврами низкие помосты с подушками. Жрец опустился на один из них лицом на восток. Царь, скрестив ноги, сел напротив него.

– Поведай мне о твоих заботах, чтобы я мог воззвать к великой богине. В этом священном месте я буду ее магическим проводником. Здесь Анахита будет видеть моими глазами, слышать моими ушами и говорить моими устами, – маг бросил на угли щепотку ароматного порошка, и тот вспыхнул синеватым светом, отправив к потолку облачко сизого дыма.

– Сегодня ночью я видел сон, – Астиаг на секунду умолк, словно вспоминая ночное видение. – Мне снилась моя дочь Мандана. Она была совершенно нагая.

– Мммм… – жрец закрыл глаза. – Видение нагой дочери – это знак зачатия ребенка. Но она еще не обрела мужа.

– Не обрела. Но слушай дальше. Дочь предстала предо мной нагой. А потом из ее чрева начала расти виноградная лоза. Она росла очень быстро. Ее стебли и листья заполнили опочивальню, потом коридоры, потом тронный зал. Через окна они вырвались наружу и увили весь замок и цитадель. Потом они поглотили Эктабану, потом всю Мидию и скрылись за горизонтом на востоке и на западе, покрывая собой всю землю.