По дороге к воротам и в самой долине повстанцы захватили десяток селений, казнили землевладельцев и освободили местных крестьян, часть из которых присоединилась к отряду. На подходе к крепости он уже насчитывал почти пятьсот человек. Вооружены были кто чем. Некоторые даже пытались использовать тяжелые ассирийские пехотные луки. Впрочем, из этой затеи ничего не вышло. Ассирийских лучников готовили годами по специальной системе тренировок. Обычный человек не мог натянуть тетиву мощного лука даже на треть. Поэтому в отряде были в основном копейщики и щитоносцы, тащившие тяжелые щиты. Выстоять в сражении с профессиональными пехотинцами шанса у них не было.

Всадники Аккатуна старались не светиться. Основная их часть шла к воротам по предгорьям. А тысяча, посланная для укрепления отряда Каштарити, держалась в стороне от селений.

У крепости, построенной на воротах, повстанцы использовали ту же тактику, что и у Рхагара. Они захватили стоящее рядом крупное селение, убили старейшину, разграбили склады торговцев и раздали их запасы бедноте. Узнав, что бандитов не наберется и полтысячи, командир крепости выдвинул вперед девятьсот пехотинцев. Каштарити отвел отряд за поселение в долину и выстроил его в защитный порядок между двух рощ.

Увидев, что повстанцы готовы принять самоубийственный для них бой, ассирийцы построились в коробку и двинулись на врага. Их план был прост: подойти на пятьсот шагов и сделать несколько залпов из луков. Этого должно было хватить, чтобы выбить половину вражеских воинов и рассеять остальных.

Когда прикрытой щитами коробке до нестройных рядов повстанцев оставалось чуть больше тысячи шагов, на них с двух сторон с тыла из-за деревьев обрушились тысячи неизвестно откуда появившихся всадников. Атака была такой неожиданной, что задние ряды лучников не успели обернуться и дать хотя бы один залп. Щитоносцы находились в передних рядах, оставив задние без прикрытия. Это сделало лучников легкой добычей для всадников, которые расстреляли их с близкого расстояния, а потом, достав мечи и топоры, принялись вместе с подошедшими воинами Каштарити, добивать остатки пехоты.

В этом коротком, но кровавом сражении погиб командир крепости и почти весь его отряд. Теперь предстояло взять саму крепость, в которой еще оставалась сотня воинов. Ее можно было и не штурмовать. Оставить для осады человек триста и ждать, пока изможденный голодом и жаждой гарнизон сам не откроет ворота. Но, по словам местных, в крепости находился приличный арсенал, который был нужен для постоянно растущего отряда Каштарити.

Собрав трофеи и отпраздновав победу, Аккатун приступил к осаде. Он великодушно предложил защитникам сдаться. Когда те отказались, он соорудил крытый таран и на третий день, разбив ворота, ворвался в крепость.

К этому времени весть о восстании Каштарити, его победах и тысячах таинственных всадников, поддерживающих его отряд, разлетелась по северным землям Мидии. Жаждущие славы и мести ассирийцам юноши и мужчины начали приходить к нему небольшими группами и поодиночке. Через пару месяцев отряд повстанцев разросся до армии в несколько тысяч и стал представлять из себя серьезную военную силу. Настало время идти на юг на Экбатану, столицу мидийских племен. Там при поддержке гарнизона в три тысячи воинов правил ассирийский верховный наместник.

Получив первые известия о восстании на севере, наместник поначалу хотел отправить туда воинов, чтобы они навели порядок и раз и навсегда покончили с назойливыми повстанцами. Но вскоре до него стали доходить слухи о крупном отряде киммерийских всадников. Некоторые сбежавшие из тех районов землевладельцы говорили о пяти, некоторые – о десяти тысячах. Он уже знал, что киммерийцы двигались на восток по югу Урарту и через Манну. Об этом сообщали вездесущие торговцы. Ассириец наделся, что всадники идут на восток по каким-то своим делам, пройдутся по северу, пограбят и пойдут дальше.