С точки зрения фундаментальной науки это было романтическое время! Курчатовский институт приобрёл первую советскую быстродействующую ЭВМ (БЭСМ-6). Этот полупроводниковый реликт (быстродействие порядка миллиона операций в секунду) буквально взорвал методологию традиционного физического расчёта. Учёная братия признала восхитительную БЭСМ-6 музой всех своих физических открытий и творческих инноваций. Забыв про волейбол и теннис, физики спешили в свои лаборатории и там, отгородившись многометровыми лентами распечаток от мирских интересов и соблазнов, анализировали ошибки, выявленные электронным корректором, и строчили новые программные алгоритмы.

Будучи от природы человеком увлекающимся, Егор воспринял «Курчатник» как ответственный подарок судьбы и с головой ушёл в работу. Но произошло нечто, изменившее всю его жизнь.

Много позже, пытаясь разобраться в причинах, побудивших линию судьбы так круто изменить своё направление, Егор размышлял о законе внезапного перехода количества в качество. Однако, анализируя курчатовские годы, полные романтических надежд на возможность прикоснуться к атомной тайне бытия, он не находил даже отзвука будущей метаморфозы, ставшей смыслом всей его дальнейшей жизни.

Как-то утром Егор проснулся в сильном волнении. Наскоро одевшись, он выпорхнул в прихожую и стал торопливо собираться в институт. Он даже не прикоснулся к завтраку, оставленному на кухне его замечательной заботливой мамой.

– Так, конспект по последней гидровакуумной прослушке, методичка Слесарева. Так, а где распечатка последней версии программы? Ага, вот она…

Затолкав атрибуты дня в новенький, недавно купленный кейс, Гоша направился к двери и…

Он почувствовал, что его ноги налились свинцом и буквально вросли в пол. Что за ерунда! Молодой человек привычным окриком «стеганул» их, как норовистых пристяжных, – бесполезно, ноги не слушались.

«Так, – юноша присел на табурет, – будем разбираться». В то время, как его мозг, подобно восхитительной БЭСМ-6, производил миллионы операций в секунду, выясняя причину интеллектуально-двигательного паралича, глаза бесцельно бродили под потолком. Вдруг они увидели нечто.

«Это что такое?» На полке для головных уборов, среди шапок и шляп, лежала увесистая книга. Вспомнил! Мишка занёс неделю назад. «На, – сказал, – почитай. Сила!» Гоша встал и подошёл к полке. Винсент Ван Гог, «Письма к брату Тео». Ну и что такого? Он раскрыл книгу на произвольной странице…

Когда вечером пришла с работы мама, она застала сына, свернувшегося калачиком на табурете с раскрытой книгой в руках.

– Егорушка, что ты читаешь? – поинтересовалась она. – Ты ел?

– Мама, это что-то! – кое-как ответил Гоша, не отрывая глаза от чтения.

– Ого, кажется, ты не ходил в свой «Курчатник»? – мама взглянула на ботинки, нетронутые осенней распутицей, присела на фамильный сундучок возле двери и внимательно посмотрела на сына.

– Мама, – Гоша прикрыл книгу и заложил пальцем страницу, – скажи, я ведь рисовал когда-то?

– Да, Егорушка. Другие мальчики читали, гуляли, а ты – рисовал. Я не успевала переклеивать обои, ты рисовал везде и на всём. Асфальт вокруг нашего дома ты исчертил мелом так, что все соседи смеялись: «Растёт художник!»

– А потом?

– Потом, уже в пятом классе, карандаш выпал из твоих рук. Ты увлёкся музыкой, через два года бросил музыку и влюбился в математику. Вот так.

– Да, это я помню…

Остаток вечера Гоша задумчиво бродил по квартире, подолгу перебирал старые фотографии и поглядывал сквозь чернеющее окно на первые ночные звёзды. Мать с долей тревоги наблюдала за ним, но в разговоры не вовлекала. «Пройдёт, —думала она, – скоро диплом, он мальчик ответственный, сосредоточится».