– Всё ясно, лиса дурит своего серого приятеля, – сообразил Санёк, остановившись на безопасном расстоянии. Заметив мальчишку, волк напрягся: ощетинился и принял позу якобы для прыжка (ха, прыгнешь тут, когда хвост примёрз!).

– Попался, который кусался! – Сашка начал объяснять волку его положение с поговорки, – Обманула тебя лиса. Никакая там не рыба у тебя на хвосте. Он примёрз. Между прочим, по закону физики.

– Я и сам без твоей физики догадываюсь, – огрызнулся волчище, – только что мне теперь делать? Осталось лису дожидаться. Небось, придёт выручать. Пошутила и хватит, всё же мы друзья.

– Знаю я, какая у тебя подруга. Прийти-то она – придёт, но только не спасать, а посмотреть, как появятся люди и начнут тебя палками дубасить.

Волк оказался очень впечатлительным (хотя такая перспектива любого напугает) и стал упрашивать пацана, чтобы помог. Сашка и рад бы, да как? Лёд голыми руками не растопишь. Правда в лесу раздавался топор дровосека, но ведь лесоруб вряд ли пожалеет хищника. Однако ничего другого Сашка не смог придумать:

– Эх, была, не была! Попробую его уговорить, может быть повезет и окажется добрым дядькой.

И насколько мог быстро, нагруженный тяжёлым тулупом спасатель двинулся по глубокому снегу в сторону звука. Выбравшись на лесную дорогу, он чуть ускорился и, перевалив через горку, увидел: навстречу ему движется «лошадка везущая хворосту воз» и при ней «мужичок с ноготок», всё как в стихотворении Некрасова.

Познакомившись с шестилетним Власом, и обрисовав «мужичку» суть дела, Санька, как старший, взял на себя командование. Лошади по бездорожью до реки не добраться – увязнет в сугробах. Прихватив с собой ведро и топор, мальчишки обвязали приличную кучу хвороста верёвкой и вдвоём дотянули её до проруби.

Часть хвороста разложили на льду, позади ободрённого их хлопотами волка, и разожгли костер. Влас помаленьку подбрасывал дровишки в огонь, пока лёд под ним не растопился и костёр не ушел на дно, а Санька тем временем черпал воду принесённым ведром и поливал несчастного зверя, чтобы у него шерсть не занялась от огня.

Едва волчище, высвободил хвост и отскочил от расширенной проруби, из неё высунулась любопытная голова водяного (зимой в подводном царстве скукота, и он был рад подвернувшемуся развлечению):

– Вы что тут делаете? Уху без котелка хотите сварить?

Выслушав рассказ о случившемся, водяной весело подмигнул:

– А давайте лису разыграем? Пусть волк покажет ей, сколько рыбы наловил. Я ж её вам, сколько хошь, накидаю. Лиса жадная – сама хвост обмакнёт, а я в него и вцеплюсь. Здорово придумал?!

Ещё бы не здорово! Кто же из детей не придёт в восторг от подобной задумки. Санька со своим помощником спрятались поблизости, за снежным сугробом, устроив наблюдательный пункт – следить за происходящим. А волк принялся набивать живот рыбой, которая беспрестанно вылетала из проруби.

Лису не пришлось долго ждать. Плутовку разбирало любопытство, и вскоре она явилась, посчитав, что волчьему хвосту пора накрепко примёрзнуть.

– Во сколько наловил! – похвастался волк, икнув, – еле вытянул!

От сытости он с трудом ворочал языком и был не в состоянии выдать себя лишним словом или усмешкой. Лисица оторопела от неожиданности, весь край проруби усыпан рыбьими костями:

– Этого не может быть!.. Но ведь вот она рыба! Точнее то, что от неё осталось…. И осоловевший счастливчик, который врать не умеет….

Придя в себя, лисица, изобразив на мордочке счастливую улыбку, заявила:

– Как я за тебя рада! Хотя мог бы и со мной поделиться. Идея-то моя.

– Извини, не удержался, всё съел. Да ты сама налови. Место знатное, уловистое.