Слыша их диалог с Петиром, ребёнок не мог не думать о том, что этот человек выглядит невероятно опасно. Шрамы на руках и ногах, шеи… обычный крестьянин вряд ли мог бы их заработать. Подобные раны от монстров выглядели бы точно иначе. Неужели этот человек военный? Но как тогда он может быть главой деревни?

– П… Петир… – обратил внимание наставника на себя Микитка.

– М? – удивлённо посмотрел учитель.

Ребёнок показал жестом, что хочет сказать что-то шёпотом. Мужчина неохотно выполнил просьбу.

– Этот человек… – стал говорить очень тихо Микитка. – он меня пугает…

– Посмотри в его честные глаза. – также шёпотом, но с простодушием предложил Петир.

Микитка осторожно посмотрел. Эти глаза ему показались очень знакомые. Светло-серые, совсем как у того деда. Верно, они точно такие же, как у дедушки с прошлого поселения. Неужели…

– О нём нам говорил тот дедушка? – поинтересовался ребёнок.

– Что ж спрашиваешь, почём мне знать?

Понятно, от Петира не добиться правды. Ему всё равно, как, впрочем, всегда. Придётся взять дело в свои руки.

– Дядя Грива… – обратился ребёнок к рыжеволосому мужчине.

– Да, Микитка? – он ответил ему своим тяжёлым голосом.

– У тебя же есть брат?

– У меня их два, а что?

– Поселение, с которого мы к вам пришли… там дедушка.

– Наверное, ты про Кулака. Он старше меня в два раза.

– Он хотел, чтобы мы тебе чем-то помогли…

– М? Неужели…

Грива посмотрел на Петира внимательнее.

– Всем, кроме гостей, выйти! – очень грозно и властно проговорил мужичина. – Девочку к моей.

Хозяйка пожала плечами и с лёгким: «Пойдём» – своему племяннику приказала выйти с ней. Девочка не поняла, но Надя подошла к ней и лаской в голосе сказала, что сейчас она встретит свою новую маму.

Когда дверь закрылась, Грива подождал минуту, смотря на ученика и учителя с невероятной внимательностью.

Петир принялся допивать вторую бутылку.

– Слово и дело государево. – внезапно с серьёзностью гласа и глаза сказал рыжеволосый.

Наставник поперхнулся, но взял себя в руки и допил залпом оставшуюся половину.

Микитка понял, что произошло. Известный словооборот означал желание дать нужную информацию или признаться в преступлении. Но почему Петир?

– Говори, Грива. Правду пред богами и восставшим из боли страхом Лантании Бондаром II.

– Я разбойничал пять лет в землях к востоку от гайданских лесов. Мои люди не получили наказания, ибо бан Иван Клярский тоже был в доле. Сейчас я раскаиваюсь в своих согрешениях, всё было ради наших семей… эта деревня живёт и цветёт благодаря моим преступлениям, но скольких я ограбил! Бан поступил воли молвангеда и заслуживает наказания не меньше моего.

– Почему ты решил признаться?

– Дорога…

– Три года назад вам стало некого грабить?

– Да, но мы прекратили бы ещё раньше, если бы не Иван. Клянусь всем, что у меня есть, нам ненужно было столько золота.

Он достал из подсумка на поясе маленький мешочек и кинул его прям перед Петиром. Звук раздался такой, будто в этом мешочке размером с кулачок лежит просто камень. Наставник раскрыл его, Микитка увидел, что там просто напичканы монеты, все золотые… блестят.

Ребёнок впервые в своей жизни видит их. Так много, такие дорогие. Ведь с таким-то мешочком можно купить себе и стадо, и рабочих. Жить припеваючи и не зная забот. Не все банезы – безземельные баны – имеют такое состояние, которое прямо сейчас видит перед собой Микитка.

– Можешь не беспокоиться, – заявил наконец-то Петир, – я услышал тебя и помогу тебе. Это, правда, займёт время, но гед получит донос без посредников…

– Без… посредников?.. – чуть не потерял дар речи Грива.

– Без подробностей уж прости.