Но, опять же... Найдется ли кто-то еще, кто сможет взвалить на свои плечи такую ответственность и выбрать правильный путь, несмотря на его жестокость? В таких случаях милосердие приведет к одному — разрушению Земли. Тогда погибнут все без исключений.

Посредине, на мягком желтом диване, абсолютно безразличный ко всему окружающему, сидел беловолосый мальчик лет тринадцати. Не вынимая рук из карманов своей черной потрепанной толстовки, он неподвижно сверлил столик перед собой нечитаемым взглядом.

– Посмотри на него, он такой отрешенный. Если отправить его к ледяным сейчас, он может не принять свою судьбу. Дети в этом возрасте ужасно упрямые, а с такой магией еще и гордые, – не унималась Сандра.

Психолог была права. Мальчишка действительно выглядел нуждающимся в хорошем наставлении. Но я чувствовала потоки его мощной магии даже сквозь эти непробиваемые, блокирующие магию стены.

Он не может здесь оставаться.

Какое-то время я молча разглядывала его, изучая. Моя темная запретная магия позволила мне пробраться сквозь блокаторы и прощупавать каждую частичку души ледяного. Разумеется, он это почувствовал. И резко вскинул голову, уставившись прямо мне в глаза, несмотря на то что стены были прозрачными лишь с нашей стороны. 

Он силен.

– Мальчик отправляется в Айсбург сегодня, – вынесла я вердикт и, не отрывая взгляда от ребенка, открыла дверь в куб.

Светловолосый не сдавался и удерживал зрительный контакт до конца, неотрывно наблюдая за тем, как я запираю дверь и медленно сажусь на диванчик напротив. 

Какое-то время мы молча изучали друг друга. Мальчишка выглядел как типичный сирота-бродяга: потрепанный, неухоженный, грязный и истощенный. Очевидно, его держало лишь упрямство и магия, что питала тело почти наравне с обычной пищей. Почти. Этого все равно недостаточно для полноценного выживания.

Мне было его жаль, искренне и по-человечески. Никто из нас, Иных, не лишен простого сострадания. Но я хорошо знала, что парочка десятков таких детей — и можно улетать с планеты к чертям. Ей конец.

– Ты умный, в твоих глазах виден разум. – Склоняя голову, я вперилась взглядом в его непроницаемое лицо. – И взрослее, чем кажешься. Тебе не справиться на этой планете, не с этой силой и не в такой жизненной ситуации.

Он молчал, но улавливал каждое слово – я видела. Меня обдало насыщенной гаммой его чувств.

– Твоя магия великолепна, ты можешь научиться управлять ею так виртуозно, что сам себе позавидуешь. И она может стать твоим спасением, твоим будущим. Не противься неизбежному. Позволь нам отправить тебя на планету твоих сородичей. Я не обещаю, что они станут твоей семьей, но обещаю, что там ты найдешь свое место.

Не лучшая речь для двенадцатилетнего ребенка, но я не любила врать и не любила лишнее. Все мы заслуживаем знать правду такой, какая она есть. Ему лучше принять это сейчас, ледяные с малышней не особо-то возятся. 

Мальчишка внезапно приподнял брови, и это была первая эмоция, которую он нам показал.

– Планета моих сородичей? – медленно, словно сам не до конца осознавал, что говорит, спросил он.

– Да, – кивнула я и нахмурилась. – Тебе разве не сказали?

Мальчик мотнул головой, а я закатила глаза.

В этом все мужчины: сначала сила, потом разговоры. Нужно было отправить с отрядом женщину.
Рамона не считается. В этой девушке мужского больше, чем у всей команды, вместе взятой. 

Несмотря на понимание дела и любопытство, вспыхнувшее в прозрачно-серых глазах, сильно убежденным ребенок все еще не выглядел.

Больше что-то говорить не было смысла, потому я, вскинув руки, создала меж ладонями большой синий шар и влила в него свои воспоминания о народе ледяных. Сфера засияла, и внутри нее замелькали картинки, сменяясь одна за другой.