– Вот что я вам скажу, уважаемый Аркадий Константинович: я побуду с Лизонькой столько, сколько нужно, пока вы не подыщете для нее хорошую няню. А пока вы можете за нее абсолютно не волноваться.

– Да я и не волнуюсь, – горячо возразил доктор, – я как раз, наоборот…

– У девочки есть какие-то вещи? – перебила его Анна.

– Вот… – растерянно показал доктор на небольшой саквояж, стоящий рядом на земле.

– Несите его во флигель, – деловито скомандовала Анна, – посмотрим, чем мы располагаем.

– Анна, – умоляюще взглянул на нее доктор Капилло, – может, все-таки, не надо? Девочка, скорее всего, недоразвита, она не ходит и не разговаривает, а ей уже год и два месяца.

– А-я-я-й, – насмешливо покачала она головой, – подумаешь, год и два месяца! К вашему сведению, уважаемый Аркадий Константинович, многие дети в этом возрасте не ходят и не разговаривают, несите! – повторила она и решительно направилась по направлению к флигелю.

– Анна, – устремился за ней вдогонку доктор, – зачем вы несете ее к себе, это ведь такая обуза, давайте отведем ее к нам!

– Аркадий Константинович, – сердито бросила ему через плечо Анна, – не говорите глупостей, как ребенок может быть обузой! Вздохнув, доктор с обреченным видом поплелся вслед за молодой женщиной. Войдя в комнату, Анна попросила доктора подержать девочку, чтобы согреть ей воды для купания, но Лизонька, вцепившись в Анну, стала так отчаянно кричать, что доктор растерянно развел руками.

– Вот оно, женское постоянство, – буркнул он, – двое суток таскал ее на себе, и ничего, а тут в один момент переметнулась, неблагодарная.

– Не придирайтесь, – вступилась за ребенка Анна, – девочка просто устала, оттого и капризничает.

– Все хорошо, Лизонька, я тебя никому не отдам, – принялась успокаивать она орущую, что было сил, Лизу. – Лизонька хорошая девочка и сейчас будет купаться, – ласково щебетала она, – ведь Лизонька любит купаться, правда?

– Аркадий Константинович, – обернулась она в сторону доктора – снимите, пожалуйста, в сенях корыто и поставьте казан с водой на печь, девочку нужно немедленно искупать. Уложив ребенка на кровать, Анна стянула с нее грязное платье и принялась распаковывать саквояж. Перебирая вещи, она озадаченно качала головой и приговаривала:

– Негусто, честно говоря…, совсем негусто… На сегодня-завтра может и хватит, – а дальше… Взглянув на расстроенное лицо доктора, Анна поспешно добавила:

– Ничего, Аркадий Константинович, вечером приедет папа, я попрошу его подъехать к Бобовичу[15], и он купит у него все необходимое для нашей девочки.

– Да я не из-за вещей, – махнул рукой доктор, – я вообще… Я просто не знаю, что мне делать! – трагически воскликнул он.

– Вы опять? – строго взглянула на него Анна, – как это – что вам делать? Во-первых, взять себя в руки, ведь ничего страшного не произошло, а во-вторых, пришлите сюда, пожалуйста, Анюту, пусть она принесет немного молока для кашки, Лизоньку нужно накормить. И главное – не волнуйтесь, – мягко добавила она, провожая его, – все будет хорошо.

– А как же вы, Анна? – неуверенно обернулся на пороге доктор, как вы одна здесь справитесь?

– За нас не беспокойтесь, Аркадий Константинович, мы справимся, – успокоила она его, – а вот вам пора в больницу, вас там уже все заждались.

– Мы ведь справимся, правда Лизонька? – вернувшись, ласково обратилась она к девочке, – водичка сейчас согреется, мы искупаемся, оденемся во все чистенькое и покушаем, да? Лиза вопросительно посмотрела на нее и зевнула. – Вот Ленечка наш обрадуется, когда завтра придет домой! – мечтательно улыбнулась Анна, – ты даже не представляешь, Лизонька, какая ему радость будет! Лиза посмотрела на нее и радостно заагукала в ответ. Однако Леня особой радости не проявил, разве что настороженное любопытство. Зато воспользовавшись ситуацией, он тут же попросился ночевать во флигеле.