– Я мог бы помочь вам подготовиться к собеседованию, – с болью глядя на ее безжизненное лицо, предложил доктор. – И если вы согласитесь, то мы могли бы заниматься с вами вечером после работы.

– Хорошо, – коротко ответила молодая женщина. – Благодарю вас, вы очень любезны, Аркадий Константинович.

Уже на первом занятии доктор Капилло был весьма удивлен уровнем образованности своей ученицы и смог убедиться в том, что проблем с поступлением у нее не будет.

– А вы знаете, Йосиф Давидович, – поделился он с банкиром, – я и не предполагал, что Анна так хорошо образованна.

– А чего вы ожидали? – обиделся Гурович. – К вашему сведению, Аннушка закончила гимназию с золотой медалью!

– Если бы я, уважаемый Йосиф Давидович, знал об этом раньше, – укоризненно взглянул на него доктор, – Анне не пришлось бы влачить такое жалкое существование, исполняя в больнице самую черную работу.

– Я знаю, что виноват, дорогой доктор, – опустил голову банкир и, поверьте, заплатил за свои ошибки высокую цену. Доктор сочувственно положил ему руку на плечо:

– Полноте печалиться, милый мой человек, – душевно сказал он ему, – что уж сейчас расстраиваться, главное, что теперь у вас есть возможность исправить свои ошибки.

– Я готов, уважаемый доктор, – с горячностью уверил его банкир, – я готов сделать для счастья своей дочери абсолютно все и, конечно же, оплачу все расходы по ее поездке за границу.

– Нет-нет, – замахал руками доктор, – об этом не может быть и речи. Анна работает в больнице, поэтому наше учреждение все расходы возьмет на себя. Я уверен, что у Анны Йосифовны блестящее будущее в медицине, вот увидите, – с энтузиазмом добавил он.

– Дай бог, дай бог, – расчувствовался Гурович и долго с благодарностью тряс доктору руку.

А потом произошло событие, которое изменило не только жизнь самого доктора Капилло, но и судьбу всех близких ему людей. Однажды вечером доктор, всегда ответственный и пунктуальный во всех своих обязательствах, почему-то не явился на вечернее занятие с Анной и та, прождав его продолжительное время, в недоумении вернулась к себе домой. Она по-прежнему жила в старом флигеле, несмотря на то, что отец не раз предлагал ей переехать к нему.

– Когда Манечка вернется, – без малейшей тени сомнения в этом факте повторяла она, – я должна быть дома. Да и на работу мне совсем рядом, не беспокойся, папа, я уже привыкла и мне здесь хорошо. Но когда и на следующий день доктор не появился в больнице, Анна не на шутку встревожилась. Она не подозревала, что после исчезновения дочери что-то может ее так взволновать, однако беспокойство все больше овладевало женщиной, и вечером она решилась зайти к Якову.

– Дядя Яков, – смущаясь, спросила она, – а вы не знаете, почему нет Аркадия Константиновича?

– Как не знать, знаю, конечно, – важно ответил фельдшер, – он уехал еще вчера по какому-то срочному делу.

– На чем же он уехал, если его экипаж, – недоуменно махнула Анна головой в сторону окна, – стоит на больничном дворе?

– Так он на поезде уехал, – пытливо взглянул фельдшер в лицо племянницы.

– А куда, не знаете? – замявшись, опять спросила она.

– Вот этого я не знаю, – развел руками Яков, – и никто не знает, он уехал и никому ничего не сказал.

– И когда вернется, вы тоже не знаете?

– Откуда же мне знать, раз он никому ничего не сказал? И чего ты беспокоишься, девка, – заметил он ей, – мало ли какие могут быть дела у взрослого мужчины.

– Да я ничего, – стала оправдываться Анна, – просто у нас с ним занятия, вот я и хочу знать, когда он будет.

– Завтра появится, вот увидишь, – провожая Анну, успокоил ее Яков, – а пока иди спать, дочка, утро вечера мудренее.