– Не сберёг я Эстер, брат. Не смог, прости, – глухо прозвучал в ответ его голос.

Яков, не отрываясь, смотрел в глаза своего двоюродного брата, и в его взгляде меняясь, мелькали разные чувства: боль, гнев, осуждение. Банкир не выдержал и отвернулся, они помолчали. Чувство неловкости, возникшее между ними, оживило в памяти воспоминание об их давнишней ссоре, когда ещё совсем молодой Йосиф увёл у своего старшего брата его юную невесту.

– Что же привело тебя к нам? – нарушив молчание, холодно поинтересовался Яков.

– Я ищу свою дочь, – коротко ответил Гурович, – по моим сведениям она живёт здесь.

– Дочь? Здесь? – брови Якова удивлённо поползли вверх. – Это кто ж такая? Я здесь всех знаю.

– Её зовут Анна, у неё есть ребёнок, девочка по имени Маня.

Наверное, если бы Гурович сообщил ему, что сейчас под ними разверзнется земля и начнётся землетрясение, то это не произвело бы такого впечатления на фельдшера, который при словах банкира так и остался стоять с открытым ртом.

– Ну что же ты молчишь, Яков? Ты знаешь её или нет?

Увлечённые своим разговором, братья не заметили, как у ворот опять появилась Анна. Увидев банкира, она с криком «Отец!» со всех ног устремилась к ним.

– Папа, папочка, – обхватив его шею руками, зарыдала она. – Маня пропала!

– Как пропала? – отодвинул её от себя Гурович. – Когда? В его памяти всплыл рассказ аббата Николя о его встрече с удивительной девочкой, и счастье тёплой волной прокатилось по его телу: внучка… у меня есть внучка… боже, какое счастье!

– С утра… – еле выговорила Анна.

– Уф, – с облегчением вздохнул банкир, – напугала. Да разве это значит – пропала, глупенькая ты моя? – ласково погладил он Анну по голове, как это делал когда-то в детстве. – Объявится скоро, чего ты так испугалась?

– Ты не понимаешь, – горячо заговорила Анна. – Маня никогда не уходит без спроса. А сегодня, – жалобно добавила она, – с утра её никто не видел.

– Это точно, – подтвердил Яков. – Без спросу ни-ни, так уж она у нас воспитана, – с гордостью добавил он, и Гурович почувствовал неприятный укол ревности при слове «у нас».

– Дядя Яков, – обернулась к фельдшеру молодая женщина и счастливо улыбнулась сквозь слёзы, – представляете, это мой папа. Он нашёлся!

– Ты удивишься, дочка, но Яков действительно твой дядя, – развёл руками Гурович.

– Как это? – удивлённо воскликнула Анна. – Настоящий дядя?

– Самый, что ни есть настоящий, – подтвердил банкир. – Яков – мой старший брат. Правда, двоюродный, – пояснил он.

– И как это я, дурак, сам об этом не догадался, – смущённо покачал головой Яков. – Ведь Анна – копия Эстер, такая же красавица.

– Так это я мамин портрет у вас видела? – догадалась Анна. Фельдшер смутился и покраснел. – Она была моей невестой, – хмуро заметил он, – что ж тут удивительного.

– Вот оно что…, – с интересом взглянула на него Анна. – Ты знаешь, папа, – сообщила она, повернувшись к отцу, – дядя Яков спас меня от верной смерти и все эти годы поддерживал нас с дочкой. Если бы не он, мы бы не выжили, мы с Маней его очень любим, – с чувством добавила она и горячо обняла зардевшегося фельдшера.

– А она к нам однажды в лицей приходила в маскарадном платье, – неожиданно раздался снизу голос Володи.

– Кто она? – повернулась к мальчику женщина.

– Да Маня же, вы об этом знали? – спросил он.

– Не-ет, – растерянно протянула Анна. – А когда это было?

– Это неважно, когда, просто это значит, что и сейчас она могла куда-нибудь сама пойти, то есть, без спроса, – высказал предположение мальчик.

– Куда же она могла пойти? – развела руками женщина. – Ей ведь и идти-то некуда, – обратилась она за поддержкой к столпившимся вокруг неё людям. Всё население больничного двора было уже здесь и с сочувствием внимало их разговору.