– От кого? Юлия? Да, это ядовитая змея… Цезарион? Может, и Цезарион… Только он их всех, и Цезариона тоже, утопил в помойном ведре.
– Странный сон, – покачал головой Глеб. – Какая-то древнеисторическая фантасмагория! Египетская царица Клеопатра! Утопленники помойного ведра! Убийца Юлия Цезаря Брут! И кого же мучили эти ночные кошмары?
– Бр-р-р, – Новиков помотал головой, пытаясь стряхнуть с себя пьяную одурь. Хотя процесс самоотрезвления не совсем удался – он по-прежнему осовело таращился на собеседника, – но язык заворочался лучше. – Какой еще убийца Цезаря? Ты что, забыл? Брут – это Юлькин кот! Ты же его видел. А Клеопатра – ее любимая кошка, покойная… Дэн привязал ей к хвосту китайский фейерверк и поджег. Клеопатра, как комета с огненным хвостом, залетела в Юлькину комнату, сама сгорела и чуть не спалила весь особняк! Потом Дэн утопил в помойном ведре пятерых Клеопатриных котят. Юлька над ними тряслась, из пипеточки кормила детской молочной смесью с витаминами, называла всякими красивыми именами: Пушочек, Снежочек, Цветочек, может, и Цезарионом какого назвала, не знаю… А тут такой трагический сюрприз! Сколько было крику и слез, страшно вспоминать! Что с Юлией творилось, не описать словами! И так-то в Юлькиной голове «табуны ее мыслей шальных» скакали как ошпаренные, а после подобной трагедии все кони-мысли словно взбесились!
Двойное злодеяние Дэна, по мнению Новикова, послужило началом камнепада, а затем целой лавины неприятностей, обрушившихся на все никандровское семейство. Об этом он слегка заплетающимся языком и рассказал Глебу…
Глава 8
Весна только-только вступила в свои права. Еще робкое, нежаркое весеннее солнышко чуть согрело ступени мраморной лестницы зимнего сада, а Юлия, заботливая покровительница многодетной Клеопатры, уже вынесла ее многочисленное семейство на свежий воздух и уложила котят на пуховую перинку под живительные лучи ультрафиолета. Клеопатра, устроившаяся тут же, заботливо облизывала маленьких несмышленышей, а шустрые детки лакомились материнским молоком и получали витаминную подкормку из Юлиной пипетки. Закончив кормление подопечных, Юлия через зимний сад поднялась в свою гардеробную, чтобы подобрать наряд, подходящий для первого по-настоящему весеннего дня. Приглядывать за котятами она поручила Оксане, ну а Клеопатра как мать должна была заботиться о них по определению. Оксана же решила совместить приятное с полезным. Вооружившись шваброй, тряпкой и щедро окропив воду в ведре шампунем «Персиковый», она стала протирать италийский мрамор ступеней, одновременно бдительно следя, чтобы какой-нибудь зубастый питомец, случайно улизнувший из Юлиного собачьего пансиона, ненароком не позавтракал беспомощными младенцами. Но роковая опасность подкралась с той стороны, откуда ее не ждали…
Клеопатре вскоре надоело облизывать малышей, и она оставила свой материнский пост ради приятного утреннего моциона. Во время прогулки легкомысленная мать и попала в лапы Дэна. Ее печальный пример всему прекрасному полу, и не только кошачьему, наука: кто манкирует своими родительскими обязанностями, рано или поздно обязательно вляпается в нехорошую историю.
Оксана полоскала грязную тряпку в ведре, когда внезапно раздался дикий вой и мимо нее пронеслась в зимний сад, а оттуда на лестницу, ведущую на второй этаж, вопящая огненная комета, зажигая на своем пути все, что могло гореть. Это Клеопатра с китайским фейерверком на хвосте мчалась в Юлину комнату. Оксана, громко призывая на помощь, побежала по ее огненным следам, прихлопывая на ходу мокрой тряпкой очаги возгорания. Юлия в это время в своей гардеробной подбирала весенний наряд, что было делом нелегким, так как в огромном, во все стену, гардеробе зимние одеяния висели вперемешку с летними, осенние – с бальными, стильные – с субтильными, а весенние в экстремальном беспорядке путались между всеми сезонами. Поэтому Юлия, вытаскивая платья, брюки, сарафаны, пальто, шорты, спортивные костюмы, купальники-бикини, зимние шапки, летние шляпы и прочие произведения Кардена, Гуччи, Дольче Габбана и иных элитных поставщиков, все это швыряла на пол. И отвергнутых нарядов скопилась уже огромная куча, чуть ли не под потолок. За ее спиной стояла Лидия и мимикой, а также бурчанием себе под нос выражала свое отношение к такому способу выбора одежды.