– Никого не видно. Метель поднялась. Может, в завихрениях снега вам что-то и показалось?

Граф обернулся, но Селина уже спрятала бутылочку.

– Может быть, я такая впечатлительная, – закатила глазки.

Ах, если бы я могла! Так кажется и двинула бы ее! Вот притворщица! Но что же делать с бокалом? Нельзя позволить графу выпить этого вина! Но он же меня видит?

Я замахала руками, привлекая его внимание к себе. Потом показывая на бокал, следом скрестила руки. Но вот поймет ли он мой жест? Надо еще что-то.

Граф смотрел с удивлением на меня. А я продолжала пантомиму. Показала рукой на Селину, потом опять на бокал, потом жест, что наливаю что-то в него. Понял ли? А Николас потянулся к столику, взял в руки бокал, посмотрел на просвет от камина на вино.

Селина свой пригубила и теперь в блаженной улыбке, поясняя как ей нравится выдала:

– Чудесное вино, такой аромат, и вкус божественный.

Николас поднес бокал к губам, а я схватилась за голову: «все пропало!»

6. Глава 5

ГЛАВА 5

Я не знала, что делать, только с ужасом смотрела на графа. А тот взял и подмигнул. Или мне показалось?

Раздался стук в дверь.

– Николас, деточка, позволь побеспокоить, – на пороге выросла нянюшка.

Как же я ей обрадовалась! И граф заулыбался новой гостье.

– О! – нянюшка увидела Селину. – А что делает эта леди без компаньонки в покоях мужчины да за полночь? – И она сурово глянула на девушку.

А Николас воспользовался моментом, поставил бокал на стол.

– Леди заглянула на минутку и уже уходит.

Я хмыкнула. Селина скривилась, но делать нечего, поднялась и, пожелав «спокойной ночи», покинула комнату. А я… Я осталась. Я ведь не леди, это не мне замечание было.

Старушка заулыбалась.

– Николик, ты прости, если помешала. Это кухарка забеспокоилась, что совратят тебя безвинного, за мной послала, – тихо посмеиваясь, выдала нянюшка.

– Вот и хорошо, что заглянула. Как там наш пострадавший?

Старушка удивленно глянула на меня, а я пожала плечами. Ну, приняли меня за мальчишку, я ведь в брюках была, не рассмотрел граф, да и не присматривался. Так чего уж?

– Пока без сознания. Но от черты я увела. И откуда только ведьма у нас взялась? Да таким проклятием приложила, что бьюсь, бьюсь, а снять пока не могу. Может, ты завтра посмотришь своим глазом?

– Непременно. Подойду. Но у нас тут еще кое-что интересное вырисовывается.

Граф указал ей глазами на меня.

– Ты видишь?

– Как не видеть? Вижу, конечно.

– Так вот, – граф опять взялся за свой бокал с вином, а я заволновалась, задергалась, – она знаками, если я их правильно расшифровал, показала, что в этот бокал моя гостья что-то добавила. Правильно я понял? – взгляд на меня.

И я закивала головой.

– Это вот та? Которую я выставила?

– Да. Не нравятся мне дела, которые творятся сейчас в моем замке.

Граф выплеснул содержимое бокала в камин. Огонь зашипел, окрасился в синий цвет.

– Да уж, кому понравится такое? И что ты теперь будешь делать?

– Не знаю. Выгнать их из замка не могу. Как доказать, что виноваты?

– Но, Николик, пусть в этот раз у нее не получилось, так ведь может получиться в другой.

– А у меня теперь есть ангел-хранитель, – улыбнулся Николас, посмотрев на меня.

А мне стало так грустно. Конечно, я постараюсь не дать его в обиду, но я же ничего не могу. Эх, если бы я хотя бы говорить могла!

Граф со старушкой обсуждали, как быть. А я пристроилась на подоконнике и прильнула к окну. Там, в новогодней ночи, кружила метель. И мне отчаянно захотелось слиться с ней в этом призрачном танце.

Мгновение – и я кружусь уже под лунным светом вместе со снежинками. Я легка и воздушна. И холод не трогает меня. Ветер, играясь, подталкивает, подсказывает новые па, и я уже смеюсь, позабыв про свои беды, радуюсь этой ночи, радуюсь, что еще жива, и что могу вот так танцевать с метелью под лунным светом.