Стишок стишком, но почему же такие большие, чёрные и свирепые создания обычно не попадались на глаза своим любопытным соседям? Особенно во время грозы. При чём здесь вообще гроза?

Это настолько ОГРОМНЫЙ секрет, что я притворюсь, будто ты меня даже не спрашивал.

Как только Семечка поняла, кто на самом деле оказался «монстром», её страх обернулся гневом.

– Стой, ты! Глупая громадина! – закричала она. – Остановишься ты или нет, болван!

Щенок как будто не слышал её. Он шумно прерывисто дышал, а его уши прижимались к голове. Хоть он и замедлился, непохоже было, чтобы он собирался когда-нибудь остановиться.

Смирившись с тем, что надежды на благоразумие щенка не осталось, Семечка решила забраться на него по верёвке.

Она хваталась за нить то одной рукой, то другой. Она чуть не соскользнула несколько раз, в последний момент цепляясь за верёвку хвостом. Сумка и меч при этом не переставали бить её по спине.

Наконец она добралась до головы щенка.

Порванная ловчая сеть очень удачно обернулась вокруг его носа и ушей – Семечка смогла проползти по всей его морде, цепляясь за верёвки. Она приблизилась к левому уху щенка.

– СТОП! – заорала она на общем языке Парящего Леса.

Щенок затормозил так резко, что Семечка сорвалась и полетела вверх тормашками. Она шмякнулась о землю, покатилась кубарем и очутилась в плачевном состоянии: усы спутались, ножны впивались в лодыжку, а сумка придавила её сверху.

Семечка обессиленно застонала.

Потом она заставила себя сесть, швырнула на землю сумку и меч, распутала и расправила усы.

Щенок Колдовских Гончих не переставал всё время оглядываться через плечо и трястись от кончика носа до кончика хвоста.

– Ты что наделал?! – рявкнула на него Семечка. – Куда ты нас загнал? Как нам теперь вернуться домой?

Щенок быстро повернулся к ней, и его глаза округлились от удивления.

– Ты минч-уиггинс? Т-ты тоже видела монстра?

Семечка раздражённо дёрнула ухом.

– Этим монстром оказался как раз ты.

– Нет-нет, он раскапывал нашу берлогу. Он страшно рычал.

Щенок заскулил, вспомнив ночное нападение и своих родителей:

– Мама велела мне БЕЖАТЬ. И я ПОБЕЖАЛ.

– Но… – сказала Семечка и замолчала.

Но Колдовские Гончие невероятно ОГРОМНЫ, а также свирепы, сильны и храбры.

Они даже проворачивают эту штуку с грозами.

Что за тварь могла напугать Колдовскую Гончую?

Семечка могла представить только одно существо.

Она вскочила на ноги так быстро, что у неё закружилась голова.

– А ты почувствовал запах? Такой ужасно жгучий?

– Да, там был запах, – пролепетал щенок.

Семечке хватило этого, чтобы понять. Она выдохнула:

– Дракон. Это мог быть только дракон!

Уши Семечки сами собой прижались к голове от ужаса, как и уши щенка, а глаза неестественно округлились.

– Что этому дракону нужно от моих родителей? – проскулил щенок.

– Н-наверное, хотел съесть их.

– НееЕЕЕеееет! – щенок с воем закрутился на месте, споткнулся о собственные лапы и плюхнулся на землю. Он жалобно посмотрел на Семечку:

– Ты правда так думаешь?

– Н-не знаю.

И действительно, можно ли знать наверняка, что в голове у дракона?

Одно ухо щенка робко приподнялось.

– Тогда, может… Может, он не стал есть их, а отволок в своё гнездо?

– Может быть, – не стала спорить Семечка, но в душе не поверила в это ни на мгновение. Если в логово Колдовских Гончих действительно пробрался озлобленный дракон, от них остались бы только обглоданные кости.

Она жалела щенка, но не могла не порадоваться за себя. Что, если бы дракон наведался в Минчгород, а не к Колдовским Гончим?