– Я тебя третьего дня жду, а ты только сейчас пришла. Я занята.

– Здравствуй, тетя Илика, а что это у тебя? Волшебная коробочка светится, я не знала, что ты волшебница.

– Ха-ха-ха! – молодо и весело рассмеялась Илика. – Это я-то волшебница! Ха-ха! Это ты отсталая. Такие волшебные коробочки есть сейчас у каждого ребенка. Мне правнуки подарили. Не помню, как называется, кажется, гаджжот. Это волшебство! Что хочешь спроси, все знает, на все вопросы отвечает, показывает. Три дня сижу, оторваться не могу.

– Ой, как хорошо! Спроси тогда, где мать этих детей?

– На этот вопрос ответа нет. Пишет, что вопрос некорректный. Да, я знаю, ты семью ждала и поэтому ко мне поздно пришла. Этот вопрос я несколько раз задавала, но эта коробочка не знает. Но я не стала время терять и отправила своего лучшего помощника, чтобы он все разузнал. Скоро он уже прилетит. Садись за стол. Я тебя ждала, вишневый пирог испекла. Свежую вишню мне птицы принесли.

– Спасибо, тетя!

В открытое окно влетел ворон.

– А вот и наш гонец! Карэл, жду тебя!

Влетел ворон, никто не знал, сколько ему лет. А что отличает молодого ворона от старого? Конечно, как и у всех: грусть в глазах и морщинки. Но на вороне этого не видно. Поэтому никто не знал, кроме его хозяйки, сколько ему лет. А несколько белых волос на груди – это только знак отличия, что он избранный.

Илика взяла его на руки и прижала легонько к себе, погладила: «Всегда переживаю, когда ему приходится далеко улетать. Когда дедушка мне его подарил, ему уже было сто тридцать лет. Я тогда спросила у дедушки, как его зовут, а он сам мне ответил: «Карэл». С тех пор он всегда со мной».

– Ну, рассказывай, – обратилась она к ворону и поставила его на специальный высокий стул.

Ворон начал пощелкивать клювом, крутить головой, поднимать лапки. Илика внимательно слушала, и было видно, что она переживает.

– Ладно, я пока погуляю, – сказала Ханум-Дэй и вышла из домика полюбоваться цветами.

Там, внизу, в ее селении, сейчас было лето, скоро придет осень. Здесь, высоко в горах, на снежных вершинах бесконечная зима. А вот внутри этих снегов и льдов всегда цветут цветы, укрытые от всех глаз. Здесь и весна, и лето сразу. Поэтому на деревьях одновременно цвели цветы и зрели ягоды. Ханум-Дэй протянула руку вверх и сорвала спелую клубнику. «Очень вкусно, но никак не привыкну, что здесь все на кустах, а не на земле, как у нас. Но так удобно и пчелкам, и птицам, и собирать урожай», – подумала она.

Она рассматривала пчелок и шмелей и заметила необычную стрекозу. Крылышки переливались на солнце, и Ханум-Дэй вспомнила, как она в детстве ловила стрекоз. Но потом отпускала. Стрекозу поймать трудно. Она своими глазами видит все вокруг и сразу улетает, как только протянешь к ней руку. Захотелось поймать стрекозу сейчас, проверить свою сноровку. Но, подняв руку, она замерла. Стрекоза повернула к ней голову и пропела: «Чиуу». Голова у нее была как у птички.

Ханум-Дэй удивилась и пошла спросить у Илики об удивительной стрекозе.

– Ты вовремя, мы уже поговорили, – сказала Илика, угощая Карэла жареной пшеницей.

– Получилось так, что твои гости потревожили злого духа, которого зовут Желтый Хорр. Он охранял свою золотую маску. А они своим любопытством разозлили его. Он хотел им отомстить, и они попались в пещере ночью. Но приехали спелеологи, и их спасли. Желтый Хорр понял, что у него не получается наказать братьев напрямую, поэтому он решил забрать их маму. Но сейчас никто не знает, где он ее спрятал, – встревоженно закончила Илика.

– Никогда не слышала про такого, – сказала Ханум-Дэй, но расспрашивать не стала.