Выяснилось, что трещину нам было не обойти: она тянулась через пустыню на многие лиги. Конца и края ей не было. Вернее, наши благородные мастера его не нашли. А искать дальше мы не могли: взятый с собой запас пищи не позволял задерживаться в песках дольше двух или трех дней.

– Я никогда не слышал, чтобы в пустыне встречались трещины! – сказал мастер Тиль. – Ее не должно здесь быть.

– Почему? – удивилась донна Мария.

– Потому что если бы она вдруг возникла, то давно была бы засыпана песком. Здесь явно что-то не так.

– Господин советник прав! – поддержал его мастер Эйвин. – Это дело рук Сфинкса.

– Не может этого быть! – воскликнула благородная донна. – Никому из людей не под силу сотворить такое с пустыней!

– А разве Сфинкс – человек? – спросил господин Арукан, пожимая плечами. – То, что я слышал об этом мудреце, позволяет сомневаться в его человеческой природе.

Ну вот, снова непонятные слова, огорчился я. Иногда эти благородные господа словно говорили на другом языке. Но мастер Эйвин, кажется, понял, что хотел сказать господин советник.

– Мадам Августа предупреждала нас об этом! – напомнил он нам. – Сфинкс способен иногда устраивать препятствия на дороге. Там, где их никогда не было.

Верно, госпожа проводница так говорила, вспомнил я. Выходит, мудрец нас испытывает. Или гонит прочь?

– Похоже, нынче у Сфинкса нет настроения отвечать на вопросы путников! – заметил мастер Тиль.

– Неужели нас остановит какая-то трещина? – удивилась донна Мария. – Мы должны переправиться на ту сторону!

– А что по этому поводу думает господин советник? – спросил мастер Эйвин.

– Я должен вас огорчить! – заметил Тиль. – С теми средствами, что находятся у нас под рукой…

Он указал рукой на сложенные на песке наши вещи.

– …мы не сможем этого сделать. Нам не из чего сделать переправу. И даже при наличии достаточного количества веревок нам не удастся их закрепить на песке. Увы, господа, но это так!

– Должен же быть какой-то выход! – от огорчения благородная донна даже притопнула ножкой по мерзлому песку.– Сфинкс обязан принять нас!

– И он нас примет! – заявил мастер Эйвин.

Торжественно так заявил.

Господин Росток ласково потрепал по морде Людвига Марша и снял кожаные чехлы, которые лежали у коня на спине. Тот радостно заржал. Переступил копытами по песку и расправил то, что раньше было скрыто от посторонних глаз. Вот это да, подумал я, никогда еще такого не видел! Донна Мария даже ахнула от изумления:

– У Людвига Марша есть крылья!

И точно, они у него были. Большие и белые, словно снег. А маховые перья были длиной с мой локоть, не меньше. И сквозь них проглядывало бледно-желтое зимнее солнце. Конь взмахивал крыльями, поднимая ветер, и его веселое ржание далеко разносилось над пустыней. Я поневоле улыбнулся, глядя, как радуется эта бедная животина, столь долгое время поневоле лишенная возможности летать. Будь я на месте Людвига Марша, радовался бы точно также. Наверное, прыгал бы от восторга.

– Должно быть, в своем королевстве ты считаешься очень богатым и знатным человеком, если можешь позволить себе ездить на крылатом коне! – заметила донна Мария, почтительно склоняя голову перед господином Ростком. – Он ведь стоит целое состояние! Дон Орант, правитель Эс-Паньи, день и ночь трясется над своими амахарскими жеребцами, но они не идут ни в какое сравнение с твоим белым летающим конем!

– Людвиг Марш мой друг! – сказал мастер Эйвин. – Мы выросли вместе.

– Он и правда способен летать? – засомневался господин Арукан.

Вместо ответа мастер Эйвин вскочил в седло и с места бросил коня в галоп. Людвиг Марш как следует разбежался. Потом взмахнул крыльями и полетел. Я мог лишь завидовать ему.