– Она, – пискнула Ольга, закатила глаза и стала оседать на плиточный пол. Аркаша ее подхватил и поволок в коридор. Я вознамерилась броситься следом, но отважная Женька шагнула вперед, и я, зажмурив один глаз и кося другим в сторону, пошла за ней.

Полминуты ничего не происходило, и я с облегчением подумала, что теперь нам ничто не мешает сбежать отсюда. И тут Женька произнесла:

– А это что такое? – И мне пришлось повернуть голову.

– Что, Женечка? – пискнула я.

– Вот здесь, на подбородке.

Ладно, труп – это всего лишь человек, только мертвый. Ничего со мной не случится, если я взгляну на человека. И я взглянула. На подбородке было два пятна, то есть пятен хватало, но эти были особенные. Похоже на след от ожога.

– Странно, – буркнула Женька, и я с ней мысленно согласилась. Перевела взгляд на руки женщины. Конечно, выглядели они неприятно, но никаких следов веревки или наручников не было. Недавно я осваивала учебник судебной медицины, желая придать своим детективам больше достоверности, и точно помнила: если человека сковывали, следы должны быть. Их отсутствие Женьку почему-то расстроило. Тут появился Аркаша.

– Вы здесь что, жить собрались? – осведомился он.

– Как думаешь, почему она умерла? – миролюбиво спросила Женька, направляясь к двери.

– Предварительный осмотр показал: никаких следов насилия, а отчего умерла – вскрытие покажет. Но скорее всего, труп не криминальный.

– Как не криминальный? А следы на подбородке?

– Еще надо установить, что это за следы. По-моему, ничего подозрительного.

– Ага. А что она делала в лесу?

– Грибы собирала. Или просто хотела прогуляться. Да мало ли что. Следов насилия нет, – повторил он сурово.

– Дело возбуждать не хочется, – съязвила Женька.

– Будет повод – возбудим, можешь не сомневаться. А вам детективы придумывать на пустом месте никто не позволит. Только людей от работы отрываете своими выдумками.

– Мы хоть раз чего-нибудь выдумали? – начала свирепеть Женька.

– Ладно, ладно, – махнул рукой Аркаша. – Топайте и подругу прихватите, а то будет у нас еще один труп.

Ольга, нанюхавшись нашатыря, с разнесчастным видом сидела возле морга на скамеечке.

– Вот тут надо расписаться, – обратился к ней Аркаша.

– Отвези ее домой, – шепнула мне Женька. – А я тут немного поболтаюсь.

Через пять минут мы с Ольгой направились к моей машине. Аркаша пытался смыться на своей, но Женька подхватила его под руку. О чем она ему шептала, я слышать не могла, но видела, как сначала он пытался вырваться, однако после третьей попытки покорился судьбе и затих.

Ольга всю дорогу плакала и моих утешений не слушала, что позволило мне погрузиться в размышления. Нежелание Женьки оставить идею о расследовании было мне, в общем-то, понятно. Мы столько всего успели узнать о Кошкиной, что теперь, когда она умерла, просто взять и выбросить ее из головы было совсем не просто. Проводив Ольгу до подъезда, где соседки терпеливо ждали ее возвращения, я поспешила вернуться к Женьке. Подъехав к моргу, я застала все ту же картину: моя подружка прогуливалась под руку с Аркашей, тот то нос чесал, то затылок, но удрать уже не пытался. Подходя к ним, я услышала слова Женьки:

– Аркаша, будь человеком, покажи нам это место.

– Мне что, делать нечего? – возмутился он. – Нет, Евгения Петровна, вы меня удивляете, я бы даже сказал, поражаете.

– Аркаша, ты меня лучше не травмируй, – предупредила она.

– Ну на хрена тебе эта баба? – кипятился он. – Я бы понял, если б убийство там или еще что, а из этого ничего стоящего не выжмешь. Баба в лесу заблудилась и умерла.

– Я выжму, ты, главное, место покажи. А я тебе тоже доброе сделаю… когда-нибудь.