Я свернула на улицу Серебрякова и поспешила выехать на проспект, среди людей и потока машин почувствовав себя гораздо спокойнее. На светофоре вновь свернула, отсюда до моего дома совсем недалеко, и тут… В зеркале заднего вида я заметила «Жигули». Не могу утверждать с уверенностью, что те же самые, из-за расстояния номер разглядеть я не смогла, однако почувствовала себя очень неуютно. Неужто за мной следят? Надеются, что я выведу их к Кошкиной? Да я знать не знаю, где она.

Мою догадку стоило проверить. Я затормозила возле дома с большой аркой, которую перекрывали ворота. В воротах была калитка, а рядом надпись: «Машины у ворот не ставить». По соседству нашлось местечко, и я приткнула машину, краем глаза заметив, что «Жигули» припарковались у соседнего дома. Из машины никто не показывался. Я вышла. Калитка была не заперта, чем я и воспользовалась, толкнула ее, и она открылась с жутким скрипом, а я увидела, что из «Жигулей» появился парень в джинсовой рубахе. Если бы у меня было чуть больше мозгов, я бы вернулась к машине, но вместо этого я быстро миновала арку и оказалась во дворе-колодце. Впереди тоже была арка, два подъезда – слева и справа. А сзади слышался звук шагов, которые все приближались. Что делать? Идти вперед или спрятаться в одном из подъездов? Надо было решаться, а я вместо этого замерла на месте, бестолково оглядываясь. Со мной поравнялся парень в джинсовой рубашке, улыбнулся мне и сказал, кивнув на арку впереди:

– Там тупик. Если хотите пройти на Михайловскую, то проход в соседнем дворе.

Он еще раз улыбнулся и направился к подъезду, а я, пробормотав «спасибо», вернулась к машине, вздохнув с облегчением. «Вот дура, и чего перепугалась?» Я покачала головой и поспешила домой, очень надеясь, что Женька вскоре появится.

Выпив чаю, я устроилась на кухне возле окна ждать ее. Часы показывали половину первого, и стало ясно: Женьку ждать бессмысленно, она решила согрешить и раньше утра не вернется. Вздохнув, я пошла спать.

Подруга разбудила меня в семь утра; зевая, она шла к постели и по дороге наткнулась на стул, от шума я и проснулась.

– Привет, – сказала Женька шепотом, точно боялась кого-то разбудить.

– Привет, – вздохнула я. – Ты рано.

– Терпеть не могу, когда кто-то храпит в ухо. Единственный человек, с которым я готова делить постель, это ты, – хмыкнула подруга и плюхнулась рядом со мной.

– Так он храпит?

– Уверена. – Женька зевнула и блаженно прикрыла глаза.

– Эй, так нечестно. Ты меня разбудила, а сама собираешься дрыхнуть.

– Просто тебя разбирает любопытство, – мурлыкнула Женька.

– Конечно, разбирает. Как он тебе?

– Бывало и хуже. В смысле, ничего. Ох уж эти мне Казановы, только и годятся на то, чтобы за пять минут до совещания трахнуть секретаршу.

– Ты показала ему класс?

– Само собой.

– Надеюсь, парень жив, – хихикнула я.

– Что ему сделается. Но секретаршам сегодня точно ничего не обломится.

– Бедняжки.

– Польза от моего грехопадения все же есть, – весело продолжала Женька. – Чтобы отвлечь меня от непотребных мыслей, он болтал как заведенный. Рассказал мне историю своей жизни. И знаешь, что обидно, Анфиса? В ней нет ничего интересного, я имею в виду – ничего полезного для нашего расследования.

– Скажи, дорогая, – вздохнула я, – существует мужчина, способный вызвать у тебя положительные эмоции?

– Наверное. Но Павел Ильич к ним никакого отношения не имеет.

– А как же твоя идея выйти замуж?

– За него? С ума сошла, – возмутилась Женька. – Прикинь, что за жизнь меня ожидает? Муж дни и ночи в думах о том, как нажить очередной миллион, а я в думах, как его спустить. Поход по магазинам между педикюром и солярием. Ужас. О такой ли жизни я мечтала? Нет, лучше Петечка. С ним мне хоть работать придется, на свою дохлую зарплату он меня вряд ли прокормит.