Даже через тысячу лет подводные жители Средиземного моря считались в Европе диковинкой. Однажды мне попался на глаза листок с рекламой лондонской кунсткамеры 1774 года, предлагавшей взглянуть на «морского мужа из Греции». Примерно через полвека, в 1822 году, американский капитан Сэмюэл Барретт Эдес купил у японских рыбаков «нингё» – русалку. Она выставлялась в Лондоне, а в 1842 году была приобретена Бостонским музеем. Позднее музей отдал ее в аренду владельцу цирка П. Т. Барнуму, который рекламировал ее как русалку с островов Фиджи. С тех пор множество других русалок и водяных с островов Фиджи изумляли публику. Но что это были за существа?

Внимательное изучение «русалок» и «водяных», похожих на экземпляр Барнума, который ныне хранится в музее археологии и этнологии Пибоди в Гарварде, показало, что на самом деле моряки дурачили сухопутных жителей, пришивая головы и туловища обезьян к рыбьим хвостам. Текст Павсания позволяет предположить, что тритон из Танагры, возможно, – одна из самых первых фальшивых рукотворных диковин такого рода. (О других композитных подделках см. главу 17.)

Морское чудовище. Рисунок на чернофигурной гидрии из Цере, 530 г. до н. э. Копия Дэниела Локстона

Согласно представлениям древних, тритоны, умевшие говорить на человеческом языке, не всегда вели себя враждебно. Только благодаря прекрасному юноше-тритону Ясон и аргонавты во время своих эпических поисков золотого руна смогли выйти в открытое море из лагуны озера Тритонида в Северной Африке (см. главу 3). С другой стороны, тритоны считали, что никто не может сравниться с ними в искусстве игры на морских раковинах, и крайне ревностно относились к попыткам оспорить их превосходство. Одна древняя легенда рассказывает о том, как тритон утопил смертного, осмелившегося вызвать его на состязание, чтобы проверить, кто из них лучше дует в раковину.

Тритоны составляли лишь малую часть необыкновенных подводных жителей, которых описал в ныне утерянном трактате знаток морских чудовищ Дамострат. К счастью, помимо этого до нас дошло достаточно художественных изображений и литературных описаний, способных удовлетворить самого взыскательного ценителя морских чудовищ. Первое сообщение очевидца о столкновении с морским змеем в Средиземноморье принадлежит ассирийскому царю Саргону, который в VIII веке до н. э. наблюдал неопознанное морское существо недалеко от Кипра. В V веке до н. э. во время вторжения персов в Грецию персидский флот попал в сильный шторм между островом Тасос в Эгейском море и Афоном на севере материковой Греции. Тех, кто не утонул, по словам историка Геродота, пожрали «морские чудовища», кишевшие в море около Афона. Этими чудовищами, вероятно, были акулы.

Сто лет спустя Аристотель писал, что опытные греческие рыбаки и моряки время от времени встречают неизвестных морских животных, которые преследуют и даже переворачивают их суда. Из бесед с моряками Аристотель узнал, что одни чудовища напоминали огромные черные бревна, а другие были красными и круглыми как гигантские щиты и имели множество плавников. Еще через несколько столетий римский натуралист Плиний Старший писал о 10-метровых «драконах», которые передвигались, держа голову над водой (наподобие перископа, как обычно рисуют лохнесское чудовище). В другом древнем тексте упоминаются «увенчанные гребнями морские чудовища» Средиземноморья.

Мало что может сравниться по накалу драматизма с яркими строками Вергилия о паре чудовищ, переплывших Эгейское море недалеко от Лесбоса, чтобы задушить Лаокоона и его сыновей. В «Энеиде» Вергилий пишет: «Вдруг по глади морской, изгибая кольцами тело, две огромных змеи ‹…› к нам с Тенедоса плывут ‹…› тела верхняя часть поднялась над зыбями, кровавый гребень торчит из воды, а хвост огромный влачится ‹…› кровью полны и огнем глаза горящие гадов, лижет дрожащий язык свистящие страшные пасти»