Они перешли на «ты» во время обеда, справедливо решив, что лишний официоз ни к чему.

– Какие методы я могу использовать при дознании?

– Любые, кроме насилия. Хотя… О чём это я… Ты же закон лучше меня знаешь…

– То есть если я к той зеленоглазой брюнеточке из столовой с бутылкой вина подкачу, меня никто не осудит?

Островский развёл руками.

– Почему нет? Ты, главное, если серьёзных намерений не имеешь, сильно ей голову не кружи. Девчонка молодая, только после института, обидно будет, если ты ей сердце разобьёшь.

– Я ж не зверь! Сразу обозначу границы. До секса точно не дойдёт. Вдруг она – микоид? Меня ж всем Управлением застебут потом. Получается, биороботы способны пить алкоголь?

– Ну… – Василий Евгеньевич посмотрел на небо, словно искал там ответ. – Мы не тестировали на прототипах, врать не буду. Только вряд ли бокал вина сумеет навредить мицелию. Он заберёт то, что сочтёт полезным, остальное отправит в утиль.

– А опьянение?

– Нет, ведь «мозг» у микоидов неорганический. А вот имитировать хмель, полагаю, они умеют.

– Как-то странно, – удивился Колосов. – Разработка вроде ваша, а вы до конца не знаете, что биороботы могут и умеют, а что – нет.

– В этом и заключается суть эксперимента. Микоидов доработали силами самарского НИИ Роботеха, а нам подсунули результат, чтобы никто – ни я, ни Хлебников, ни даже Знайка – не опознал засланного казачка. Причём мы не знаем, когда именно биоробот попал в институт. Точнее, знаем, что это один из новичков, но уже постфактум, когда нам сообщили, что эксперимент стартовал.

– А почему бы их просто не отправить на внеплановое обследование? Рентген или томография сразу всё покажут.

– Запрещено. Строго анализ поведения, дедукция, индукция, сбор улик… Что там у вас ещё в арсенале? А то мы так и до вскрытия докатимся.

Островский засмеялся.

– Мы тестируем умение мимикрировать, раствориться среди людей. Требуется понять, всё ли учтено, нет ли недоработок… Это же ответвление от основного проекта. Если сработает, спецслужбы и военные получат агентов и разведчиков. Если нет, вернёмся к первоначальному плану. Точнее, от него никто и не отказывался, просто задачи распараллелились.

– А что все клещом вцепились в микоидов? Понимаю, технология уникальная, но ведь есть множество более простых решений. Нужно оправдать название института – НИИ космического грибоведения?

– Ну, ты слишком упрощаешь. Биотехнологии имеют множество перспектив, правда, тут знаний не хватает, чтобы серьёзную лекцию прочитать. Не знаю… Например, реабилитация лежачих больных путём создания новых биологических тел. Всё лучше каких-нибудь экзоскелетов или киберимплантов. Если что, это я только что сам придумал. Тем не менее, есть множество направлений…

Мощёная дорожка, по которой они шли, пролегала между нетронутых человеческой рукой зарослей кустарника. То тут, то там торчали кустики черники и брусники. Папоротник вымахал до таких размеров, что казалось, будто вернулись доисторические времена, и вот-вот стебли раздвинутся, и оттуда покажется морда трицератопса или стегозавра. На ветку ближайшей осины приземлился удод и недоверчиво покосился на людей. Георгий наслаждался лесными видами, ароматами, атмосферой, которых очень не хватало в городах. Да, безусловно, люди наконец-то сумели достичь гармонии природы и человека, тем не менее город оставался городом со всеми вытекающими последствиями. Здесь же всё ощущалось иначе, естественнее, что ли…

Колосов с удивлением отметил, что его не кусали комары, которых тут должно быть с избытком. Вскоре он понял почему. Среди кустов Георгий разглядел специальные ловушки, в большом количестве расставленные вдоль дорожек и тропинок. Колосов неоднократно видел такие во время полевых сборов: ловушки излучали тепло и выбрасывали в воздух смесь углекислого газа со специальным составом, имитировавшим человеческий запах, но в разы сильнее, чем тот, что исходил от людей. Специальный датчик определял оптимальное количество облепивших ловушку комаров и давал команду на уничтожение. Вспыхивал огонь, и пепел кровососов оседал по округе.