– Костя! Приезжай! Давай, я вызову тебе такси. Останешься у меня. Ты где?

Скептично скрещенные руки на груди, хмурый взгляд – Максим врос в проем.

Нетрезвый Костя неразборчиво лепетал:

– Извини, все лезу со своей херней. А у тебя, как это… психическая травма. Приезжал ко мне. Твой. Ну, тот, с которым ты зависала. Зверь. Почернел с горя. А сам седой. – На заднем фоне какой-то шаркающий звук жутко раздражал. Бросила:

– Я быстро восстановилась. Так где ты?

– В мастерской. Один. Я совсем один. По-о-оговори со мной. – Я подорвалась к нише купе под завывание скорбящего друга. – Я не должен был их отпускать.

Страж тактично вышел за дверь. Я впопыхах переодевалась, уговаривая:

– Костя. Послушай меня. Ты не виноват. – Покачнулась. В глазах потемнело. Невнятное траурное блеяние забивалось непрестанным шмыганьем. Я стояла с ослепшими глазами, просчитывая методы вывода его из депрессии. Известный психонавт отличался крайней эмоциональной неустойчивостью. Еще одно потрясение я не могла себе позволить.

– Не смогу жить с таким грузом. Всех подвел. Звоню попроща-а…

Связь оборвалась. Балансируя на трясущихся ногах, ухватилась за перила, съехала с лестницы, выскочила в гостиную. Невозмутимость Максиму изменила:

– Да ты бессмертная?! Тебе нельзя вставать! – он тщательно контролировал слова, сдерживая негатив. Не стала спорить. Развернулась и по стене в гараж:

– Папа? Мама? – Хватая ключи от машины, объяснялась в пустоту. – Я должна ехать. Мой друг погибает. В страшной депрессии. Может наделать бед… – оглянулась. Мрачный Максим поднимал рольставни гаража:

– Родители в университете. Ребята уехали на похороны. Не доступны. Я с тобой. – Голос названого брата звучал ровно, питая утраченную рациональность.

– Не заступайте полномочия, Максим. Вы мне не брат.

– Забота о тебе, о Бригах – моя личная инициатива, считай это бескорыстным служением. Моя благодарность за новую судьбу. – Запрыгнул на место штурмана.

– Рада за вас и ваш обретенный новый смысл. Но не надо причинять добро.

– Я не крот. И я не буду разрываться между Гордоном и тобой. Я выберу тебя. – Брюнет пристегнулся с железной решимостью и предупредил. – Я поступаю так, потому что он этого хотел. Надеюсь, ты уже выросла из кризиса подросткового бунта и противоречий. – Не давая опомниться, протянул свой телефон. – Хочу, чтобы ты знала, кому я присягнул на верность. – Включил видео. – Всего несколько минут.

Сдержанные, серьезные мужчины закрыли за собой парадную дверь, твердыми, уверенными шагами спустились с крыльца. Мигнул фонарь. Погасли остальные. Изображение зарябило. «Помехи? – угадала характерное смазанное движение и убедилась. – Не помехи. Это сцепились два фантома».

Дом пропал за щитом. Первый разряд рикошетом ударил в коммуникационный кабель. Камера фиксировала дриблинг двух аномальных субстанций. Энергетическое противостояние…

Я открыла рот, не отрываясь от экрана под тревожный бас над ухом:

– Это видео с моего Nissan Patrol. Тестировал новый регистратор. Смотри.

Бывший немец обнажил узнаваемый оскал альбиноса Boa constrictor20 и приложил за грудки Анаконду, шипя в такую же оскаленную морду:

– Что. Ты. Несешь? – Серия ударов, размытые следы неуловимых перемещений, треск, шипение, множественные разряды. – Ты хоть понимаешь, что больше ни слова не сможешь стереть из ее памяти? Из-за тебя все оказались под опалой. Девочка не стала спорить, закатывать истерики. Она просто закрылась от всех щитом. Исчезла… На хрен! А если она что-то запретит… – Анаконда поймала хук под гневное шипение. – Мы ее чуть не потеряли!