– Или ты специально?! – поразилась обычно сдержанная и благовоспитанная Арисима. – Хочешь покинуть Совет? В такой момент?!

– Ох знал бы кто, как не хочу… – Ирманьо дёрнул себя за ворот, как за удавку. – Давайте сделаем вид, что всё идёт своим чередом, и мы все сидим на одном из наших обычных приличных заседаний… только выслушайте меня сейчас, а потом уже рассудите, что делать…

Совет внял. Расслабленный Арою мягко смотрел в столешницу под руками добрыми глазами.

– Клянусь, началось при моём предшественнике. Я не пытаюсь переложить ответственность, так оно и было… Вы знаете, что у Истинных воинов постоянно берут ткани для исследований, это возведено в обязательство. До сих пор никакие исследования не дали толкового объяснения феномена их избранности, но мой предшественник… в общем он и не стал пытаться. Поступил прямо, грубо и совершенно неэтично… мне трудно об этом говорить… он не стал разбираться, почему Истинные воины по многим параметрам лучше среднего человека, а попытался искусственно создать существо, которое будет ещё лучше, чем истинный воин…

Ирманьо чистосердечно покраснел. Совет обещал внимание, поэтому немо проглотил крамолу. Ирманьо хватило выдержки и такта дать гражданам усвоить малоперевариваемое сообщение.

Тибр вопросительно поднял правую бровь.

– Каким образом? – его невозмутимый голос способствовал сглаживанию непорядка.

Ирманьо стал жалким.

– Скрещивание генотипа…

Совет взорвался. Четверть часа криков, повторных и каскадных взрывов, беготни между траншеями, ругательств…

После чего все опять сделали вид, что так и было задумано.

Растерзанный Ирманьо продолжил слабым голосом:

– Инкубационно было выведено тысяча шестьсот сорок восемь младенцев… я знаю…

Он всхлипнул. Отчего-то этот тихий, нестыдный для мужчины всхлип прозвучал громче вспыхнувшего шёпота и перебил готовый разразиться ядерный взрыв.

– …неэтично… часть с двойным воинским геном, часть с тройным, часть с четверным…

Ирманьо бесслёзно плакал.

– Они почти все умерли… – прозвучало шёпотом.

На Совет было страшно смотреть. Тибр сохранял невозмутимость по инерции. Трур и Илан гневно сложили брови.

– …чуть больше пятидесяти выжило… их стали тренировать…

– По нашим программам? – спросил Тибр, чтобы выправить этот страшный слабый шёпот, доминирующий над Советом, как читаемое ведьмой проклятье.

– Нет, пропорционально…

Ирманьо смотрел в стол.

Тибру не стало понятней.

– Что значит – пропорционально?

– Если двойной ген – нагрузка в два раза больше, – бесцветно сообщил Ирманьо.

– А если тройной? – недоверчиво фыркнул Трур.

– Такие не выжили в инкубаторе.

– Да сколько их вообще могло выжить с двойной нагрузкой? – Тибр запоздало осознал, что голос его утратил хвалёную невозмутимость.

Ирманьо мелко покивал.

– Они и умирали… не сразу… доживали до пяти, десяти лет, некоторые до пятнадцати и даже восемнадцати…

– Силы небесные! – не выдержала Арисима. – Ирманьо, ради всего святого! – зачем ты рассказываешь нам об этом сейчас?

Арисиме удалось добиться того, в чём оказался бессилен сам Тибр. Ирманьо забеспокоился, что ему не дадут высказаться. Голос стал чётким и деловым, слова посыпались горохом:

– Нет-нет, послушайте, их готовили к выполнению самой опасной работы воина, пренебрегая остальным обучением, их делали сверхвыносливыми, играли с их генотипом, подбирая самые выдающиеся качества воина-донора, они собраны как конструктор из качеств и возможностей, усилены химически и биологически, закалены тренировками…

– Ирманьо, – выдохнула Арисима печально, – к чему всё это, если они умерли от этих тренировок?

– Нет-нет, послушайте… – только было оживившийся Ирманьо вдруг зажмурился.