Предикаты-сказуемые, как правило, в зависимости от семантического типа подлежащего, бывают разных семантических уровней, или степеней.

Предикаты первого ранга (порядка) сочетаются только с конкретными (предметными) подлежащими (субъектами); предикаты второго ранга согласуются с абстрактными подлежащими (ср. функции первой и второй ступени в логике) [Арутюнова, 1976].

Предикаты второго ранга (вторичные предикаты) выражают суждения о событиях, действиях, качествах, свойствах и пр. Семантическая область вторичных предикатов охватывает следующие значения: локализации во времени и пространстве, характера протекания действия, его реализации, разные виды субъективно-модальной оценки, субъективного восприятия или воздействия, логического отношения (причины, цели, условия, уступки), истинностного значения (для субъектов-суждений) и некоторые другие. Если вторичные предикаты употребляются с конкретным именем, то это конкретное подлежащее утрачивает предметную референцию, и расшифровка смысла предложения требует «пропозиционного прочтения» подлежащего в соответствии с актуальными (в данной ситуации) семантическими отношениями [Арутюнова, 1976].

Обратимся к примеру:

21) Редок для ребят свободный отец.

(К. С. Петров-Водкин. Моя повесть)

= Отец всегда очень занят, у него редко бывает свободное время на семью, в частности, для занятий и общения с детьми.

Подлежащее отец должно семантически соответствовать сказуемому редок. Тогда в атрибутивном сочетании свободный отец семантическим центром должно быть определяемое, т. е. понятие отца, но фактически определение свободный, т. е. понятие свободы (свободного времени для занятий и общения с детьми), является в данной «свернутой/стянутой» пропозиции о «редкости» «свободности (незанятости)» отца семантически значимым. Согласно Н. Д. Арутюновой, «будучи построенным по типу первичной пропозиции с предметным субъектом, приведенное предложение реализует пропозицию второго порядка» [Арутюнова, 1976, с. 139].

В некоторых случаях «событийный аспект предметного субъекта, т. е. та пропозиция, которую он замещает, может быть извлечена из предтекста и определения одновременно» [Арутюнова, 1976, с. 140]:

22) Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его [Грушницкого]

взгляда улыбнулась и что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?

(М. Ю. Лермонтов. Герой нашего времени)

Правило о соответствии типа подлежащего порядку предиката хорошо прослеживается в связочных предложениях. Так, если место сказуемого в данных предложениях занимает «событийное имя», то, как правило, вследствие семантической солидарности подлежащее (субъект) также получает событийную интерпретацию, независимо от того, чем данное подлежащее выражено [Арутюнова, 1976]. В связочном предложении Разбитая чашка – твоя работа = то, что чашка разбита,– твоих рук дело = ты разбил чашку предикат пропозиции «извлекается» из определения атрибутивного словосочетания разбитая чашка (представляющего собой стянутую пропозицию).

В некоторых связочных предложениях указательное местоимение это не опускается, сравним с упомянутым выше (о разбитой чашке). Подлежащее в таких предложениях для достижения смысловой гармонии должно быть развернуто в пропозицию, как того требует сказуемое. В зависимости от характера сказуемого «выделяются две разновидности этой модели, предполагающие событийный субъект» [Арутюнова, 1976, с. 130].

В первой модели мы имеем дело со сказуемым, которое представлено предикативным наречием, согласно Н. Д. Арутюновой, «категорией состояния» [Арутюнова, 1976, с. 140]. Так, предложение