В 1880 г. во Флоренции юный Сергей Александрович подружился с Киаваччи, директором Флорентийской академии живописи и знатоком всех итальянских школ живописи. Под его руководством Великий князь изучил все Флорентийские галереи, особенно часто посещая монастырь св. Марка, где любовался фресками Беато Анжелико, духовная высота и необычный эстетизм которых приводили его в восторг.

В результате глубоких занятий живописью Сергей Александрович стал не только любителем, но и знатоком живописи. Он высоко ценил и прерафаэлитов, и многообразные школы отечественных и зарубежных художников вплоть до символистов и декадентов. Но любил только то, что заслуживало внимания в эстетическом отношении, не руководствуясь при этом ни модой, ни современными увлечениями. Любил и пейзаж, и историческую живопись, и исторический портрет. Постоянно пополнял свою картинную галерею, приобретая подлинники, заказывая хорошие копии. Великий князь любил общество художников, очаровываясь их тонким пониманием искусства, добротой.

Не только развитым художественным вкусом, но и удивительным отношением к художникам Сергей Александрович обязан матери, которую он обожал, дорожил ее эстетическими наклонностями, ее нравственным обликом. Автор рукописи замечает, что «эти чувства его к матери составляли основную часть его духовной личности»[100]. Великий князь был счастлив, что в супруге нашел те же качества, что и в матери; радовался познаниям и умениям Елисаветы Феодоровны в области изобразительного искусства. Но в ознакомлении супруги с итальянскими школами живописи Сергей Александрович был ее руководителем.

Уроки танцев у Сергея Александровича начались в 1866–1867 гг. Учитель танцев приглашал на эти уроки старого скрипача Мурашкина. Великий князь разговаривал со старым артистом ласково, к праздникам обязательно помогал ему материально и дарил приятные, полезные вещи. Мурашкин раньше был крепостным. Все относились к нему с пренебрежением, кроме Сергея Александровича, которого старый скрипач обожал.

«Сергей Александрович, – читаем в архивной рукописи, – любил танцевать и умел танцевать, танцуя с тем изяществом и той грацией, которыми отличались все его движения, и притом с той скромностью и тем достоинством, которые были ему свойственны как прирожденные его качества»[101].

По мере взросления Великого князя в программе его обучения, наряду с гуманитарными и творческими дисциплинами, появились другие, позволявшие Сергею Александровичу подготовиться к включению во взрослую жизнь с ее неожиданными поворотами, тревогами и сложностями. В 1877 г. к известному в те годы правоведу Н. С. Таганцеву обратился воспитатель Великого князя Д. С. Арсеньев и предложил ему в течение года преподавать Сергею Александровичу основы юриспруденции. Д. С. Арсеньев просил читать лекции 3 раза в неделю по 2 часа. И предупредил, что на итоговом экзамене будут присутствовать императрица Мария Александровна и Государь.

С некоторым сарказмом говоря об Д.С Арсеньеве, Н. С. Таганцев в то же время отмечал и его очевидные достоинства. Н. С. Таганцев подчеркивал, что воспитатель Великого князя был несомненно честный и порядочный человек, преданный Двору. «Воспитанников своих, особенно Сергея, несомненно любил; ничему дурному не потакал». Он требовал от них «не только корректного, но даже предупредительного отношения к преподавателям и к низшим дворцовым служащим… и в этом отношении, как мне казалось, он достиг хороших результатов, в особенности по отношению к Сергею, который по природе, кажется, был мягче и податливее»[102]