– Да не было такого указа. Это твоему папаше свиньи хрюкнули, когда он в луже пьяным валялся.

Ответ не заставил себя долго ждать. Друи молниеносно выбросил вперед правую руку, но Мика был готов и успел отвести удар, одновременно лягнув соперника по голени. Это стало сигналом к общей драке, в которую все присутствующие на лугу с удовольствием бросились, и уже через пару минут в куче взмывающих вверх кулаков и мелькающих босых ног уже было не разобрать, кто на чьей стороне.

Мика дрался с Друи один на один. И хотя противник превосходил его и ростом, и весом, Мика был проворнее и вскоре удачной подсечкой сбил неприятеля с ног, однако сам тоже не удержался, свалился сверху, и соперники покатились по пологому склону вниз, стараясь даже в перекатке побольнее ударить друг дружку.

Драку остановил звонкий девичий крик: «А ну прекратите!» Мика, в очередной раз оказавшийся над соперником, с неудовольствием заметил прихрамывающую фигурку своей сестры Маргарет, возле которой стоял маленький племянник.

– Что, защитнички подоспели? – с издевкой прогундосил в разбитый нос Друи и, пока раздосадованный Мика раздумывал, как быть дальше, воспользовался этой секундной остановкой и подмял соперника под себя. – Слабак, слабак! – расхохотался Друи. – Без женской юбки ни на что не способен! – и плюнул Мике в лицо кровавой слюной.

От полученного оскорбления, от того, что победа ушла из рук в последний момент, от того, что Хромоножка появляется всегда, всегда не вовремя, какая-то пелена застлала Мике глаза. Он инстинктивно нащупал в кармане выстроганную палочку (нож выпал в процессе драки) и одним быстрым движением со всей ненавистью, на которую только был способен, всадил ее в ягодицу соперника.

Тот взвыл от неожиданной боли и отскочил, извергая страшные ругательства. Мика же, не теряя ни секунды, помчался в лесок, прочь от быстро ковыляющей в его сторону сестры, и как заяц стал петлять между деревьями в поисках укрытия.

Сердце бешено стучало, в ушах шумело, но даже сквозь этот шум он слышал крики Маргарет, которой вторил тонюсеньким голоском Кай. Не разбирая дороги, Мика мчался, все сильнее углубляясь в лес, и неожиданно выскочил на дорогу. Остановившись на мгновение, он попытался отдышаться, как вдруг вдалеке послышался звук приближающихся повозок, и Мик побежал дальше. Зацепившись ногой за мшистый корень, он упал и покатился в овраг, где оказался в куче палой листвы. И тогда он решил, что в этом неожиданном укрытии с дороги его не будет видно, поэтому нагреб вокруг себя побольше листьев и затаился.

Звуки приближающихся повозок становились все громче, уже отчетливо доносился не только стук копыт и поскрипывание колес, но и людские голоса. На какое-то время караван остановился, сердце Мики ухнуло вниз, но потом он понял, что к оврагу никто не идет, и успокоился. Повозки какое-то время постояли, а затем снова тронулись в путь, и вскоре все стихло. Мика решил еще побыть в укрытии, чтобы уж наверняка убедиться, что его никто не обнаружил, но на него навалилась усталость, и, пригревшись в листве, он уснул.

Когда Мика открыл глаза, день уже явственно перевалил за середину. Мальчик испугался, что ему придется ночевать в лесу, и, как бы ему ни хотелось подольше не показываться на глаза матери после случившегося, он поспешил домой.

Поскальзываясь на влажной листве, он кое-как взобрался по склону и вышел к дороге, по которой довольно скоро добрался до развилки, ведущей к деревне. Оттуда путь уже был хорошо известен. Но тем не менее порог дома Мика переступил, когда уже совсем стемнело. Мальчик с виноватым видом и нарастающим чувством страха – непременно влетит! – робко зашел в гостиную.