Все, увиденное им тогда, сильно врезалось Семке в память. Фрагменты этого бредового видения повторялись в его снах, отчего он просыпался и долго не мог заснуть. Страх и пережитый ужас, неожиданное счастливое избавление – все это мистически, но в тоже время и явно, перекликалось со случившимся в реальности. Всякий раз, когда видение возвращалось, он заново переживал ужас отчаяния и радость избавления. С каждым разом он все отчетливее понимал, что это вряд ли случайно, и вероятно существует связь этих образов и происшедших событий. Семка все больше осознавал, что ему помогли, спасли от смерти, но не понимал, кто и зачем это сделал? В чем причина этого чудесного избавления? Он не раз делился с мамой мыслями об этом. Она внимательно слушала сына и с уверенностью говорила:

«Это Бог тебя спас! Он помог тогда тебе во время болезни, и нужно его обязательно за это поблагодарить! Думаю, тебе нужно пойти в храм и поставить за себя свечку».

В глубине души Семен с мамой соглашался: «Хорошо, пусть так, – думал он. – «Допустим, что есть «некто», кто помог мне тогда, но с какой целью все это делает? Кто я ему? И почему скрывает себя от людей, если не делает ничего плохого? И если, как мама говорит, «он добрый, всесильный и управляет всем миром», то как тогда понимать: для чего вокруг происходят всякие несчастья? Зачем Он допускает страдания людей? Кому нужны бедствия, катастрофы, войны? И если Он действительно добрый, то зачем допустил ему болезнь, сделавшую его несчастным?»

Семен много думал, пытаясь найти ответ или хоть какое-то разъяснение, но у него ничего не выходило. Он много читал научно-популярных журналов и книг, надеясь что-то прояснить, но о существовании книг духовного содержания тогда еще не знал. Семка и в данном случае пытался применить научный подход и полученные раньше знания. Он хорошо представлял, как выстраиваются логические цепочки, знал, что следствия возникают из причин, любил математику с ее строгими формулировками. Во всем ему нравилась определенность и последовательность. Но как видно: наука ему особо не помогла, и в результате долгих размышлений Семен пришел к единственному и, как ему показалось, верному решению: обратиться за разъяснением к первоисточнику. А это означало одно: нужно пойти и спросить непосредственно у самого Бога! Таковы оказались его выводы относительно сложившейся ситуации. Они и явились главной причиной для посещения храма.

После возвращения из больницы Семка долго не мог войти в новый непривычный ритм жизни. Родители всячески «обхаживали» его, желая угодить, в чем только можно. С честью для него нужно заметить, он не стал спекулировать на родительских чувствах и ничего особо себе не просил. Да и все, что ему требовалось: интернет, книги, компьютер – было и до болезни. Когда в очередной раз мама предложила ему сходить в храм, Семка, после недолгих размышлений, согласился. Внутренне он был готов и искал встречи с Тем, кто был причиной всего, что случилось с ним за последнее время. В причастности Его к этим событиям он почти не сомневался.

В храм они пришли вечером. Службы на тот момент не было, и лишь несколько человек стояло у свечной лавки. Мама тоже встала в очередь, купила свечи. Они были холодные, немного скользкие на ощупь и приятно пахли воском, мать подала ему несколько штук.

– Иди вон туда, направо, к иконе Николая Чудотворца, а еще к Богородице, что в центре храма, – показала ему мама, – поставь им свечки. Я тогда возле них молилась за тебя…

Он послушно выполнил указание матери, и теперь просто стоял у подсвечника, всматриваясь в мерцающие отблесками пламени, лики святых. Семен прислушивался к себе, но ничего особенного не ощущал и стал с интересом осматриваться в новой непривычной обстановке. В храме было тепло и тихо, городские шумы и суета не проникали сюда сквозь толстые стены. Горящие свечи создавали некую волшебную обстановку, навевали образы новогодних представлений, которые он весьма любил в детстве. Их яркие огоньки вырывали из полумрака храма широкие и светлые круги. Края их колыхались и двигались в неведомом сказочном танце и, казалось, что в кругах этих обитают лишь радость и веселье, и нет места для печалей и бед. Он стоял в одном из таких кругов, из которого не хотелось выходить, и продолжал наблюдать, как горят свечи, как они, рождая тепло и свет, постепенно тают и исчезают, оставляя на подсвечнике крохотный дымящийся огарок.