вылитая миледи-Терехова из «Трёх мушкетёров»…

Всё хи-хи да ха-ха, дескать, идёт в соседнюю общагу,

с земляками пообщаться, выпить-потанцевать, а сама?

Отныне тайна переселилась на язык Степанова.

Он всегда относился к чужому сексу с пониманием,

надо так надо, любовь-морковь и всё такое.

Много раз приходилось ему засыпать под вздохи,

доносящиеся с кровати напротив – се ля ви,

соседи приводили безотказных и смелых девиц,

которых явно возбуждали полусонные зрители.

Но то был секс по согласию, трах не за деньги.

А если за деньги, то что же тогда получалось?

Получалась грязь – хотя здесь тоже как посмотреть.

Вроде бы никто никого не принуждал, дело личное.

Каждый волен жить так, как ему вздумается.

Нет, ничего не укладывалось в голове Степанова.

Чёрт бы с мотивами поведения падшей Оксаны,

каждая шалава расскажет свою слезливую историю,

поплачется о том, как она докатилась до этакого.

Всех их жалко, всех их можно понять – зла судьба.

Образовалась проблема совсем иного свойства —

поведение Оксаны не вписывалось в «облико морале»,

которого придерживались знакомые Степанова,

брезгливо относившиеся к вопросам проституции.

Общение с парией представлялось им немыслимым,

а умолчать об этом Степанов не мог – не простили бы.

Хитрюга Овсов неспроста слил Оксану Степанову,

он умыл руки и при любом разборе выходил чистеньким,

да, знал, но ведь сказал же кому-то, не смолчал.

Ситуация усугублялась ещё и тем обстоятельством,

что Степанова избрали председателем студбытсовета.

Была в те времена такая странная должность,

на которую назначали лояльных ректорату студентов.

Степанову полагалось надзирать за поведением,

наводить порядок в общежитии «железной рукой».

Степанов сколотил студенческий оперативный отряд,

повёл борьбу с царившими бардаком и пьянством.

Ректор счёл курящих дам «социальной опасностью»,

поэтому Степанов ежемесячно писал представления

на отчисление из института особо оголтелых девиц.

Ах, как приятно было Степанову в восемнадцать лет

вознестись так высоко, паря в небе легко и сладко!

Он мог расправиться с любой росчерком пера,

ректор подписывал его докладные, даже не читая —

ах, как власть тогда вскружила Степанову голову…

Впрочем, он редко этим пользовался, хоть и мечтал.

Жизнь неминуемо ставит нас перед выбором.

Получив право судить людей за их слабости,

Степанов хотел быть на сто процентов уверенным

в собственной правоте – а вот никак не получалось!

Не выходило из Степанова правоверного инквизитора,

не мог он найти ужасного в поведении этой Оксаны.

Более того, он даже начал ей симпатизировать!

3.

Но тут, как всегда, в дело вмешалась нечистая сила.

Заехал в общагу выпить пивка некто Генка Якимов,

местный, из Авиагородка, вполне взрослый парень.

Генка на пару со Стромыгиным работал сторожем,

по ночам охранял большую столовую в аэропорту,

где иногда Степанову доводилось вкусно кушать,

причём ночью, на халяву – мечта нищего студента.

Степанов был голоден и зол, а потому не удержался,

рассказал всё Якимову в расчёте на пропитание.

Генка обрадовался приключению – по ночам он скучал,

а спать на стульях в огромном зале было неудобно,

он мог устроить там хоть дискотеку – чем не квадрат?

Генка и предложил Степанову проверить Оксану —

если поведётся, значит, девка совсем пропащая.

Якимов сам попёрся к Оксане, договорился о встрече,

друзья затарились вином и ждали совсем недолго,

Оксана не продинамила, составила им компанию.

Веселье на сдвинутых стульях затянулось за полночь.

Разморённый котлетами и «Агдамом» Степанов

и так, и эдак присматривался к «тайной развратнице»,

но никакого шарма в ней так и не обнаружил —

обычная симпатичная любительница повеселиться,