Мой партнёр сидел в президиуме и, почувствовав неладное, как Чапай на белом коне, дал мне на ухо команду вырвать протокол у секретаря (она была частью команды интересанта), закрыть собрание без подсчёта голосов по вопросу, объявить дату нового собрания и вывести всех из зала. В зале, помимо наших сторонников и людей интересанта, присутствовали всевозможные СМИ, представитель налоговой инспекции в качестве наблюдателя, руководитель территориального органа Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству. Из всех козырей нашим был только один – охрана на собрании кредиторов.

Перед видеокамерами под крики оппонентов и изумлённые взгляды присутствующих наблюдателей, призванных обеспечить законность проведения столь ответственного мероприятия, я выполнил все поручения старшего. Противник был дезориентирован и ошеломлён творящимся беспределом.

После лёгкой эйфории у нас быстро наступило тяжёлое «похмелье». Никаких вариантов справиться с интересантом на следующем собрании не просматривалось. Тогда экс-губернатор сказал: «Алексей, это конец, репутация будет разрушена! Я даю тебе карт-бланш[34]: сделай все, что сможешь, и все, что посчитаешь нужным, постарайся спасти ситуацию».

И я сделал. На следующем собрании у нас было 9 миллионов рублей кредиторской задолженности против 3 миллионов задолженности оппонентов.

Из-за долгов предприятия, выросших на 9 миллионов рублей за две недели антикризисного управления, была возбуждена доследственная проверка[35], которую инициировал интересант. С этого момента на протяжении полутора лет почти не было периодов, когда бы по нам не велось одной-двух проверок или уголовных дел.

Тем не менее, я предпринимал попытки найти точки соприкосновения с интересантом и согласовать дорожную карту, которая устраивала бы всех, в первую очередь кредиторов. У него была неплохо организована работа производства на внучатых предприятиях, нам было необходимо закрыть долги перед бюджетом. Интересант был человеком разумным, и мы приближались к согласию на каждой встрече. Но после того, как мы расставались, его помощница кружила ему мозг и убеждала в его же собственном величии и неуязвимости. Она была самым настоящим серым кардиналом. Она вредила нашим планам. Но её вред, наносимый нашим с ним отношениям, не шёл ни в какое сравнение с тем, какой вред она нанесла команде самого интересанта. Его группа развалилась у нас на глазах.

Однажды помощница от имени интересанта направила канцлеру Германии Герхарду Шрёдеру открытое письмо-покаяние, в котором было извинение за то, что интересант руководил заводом, на котором во время войны выпускались легендарные «Катюши»[36], унёсшие большое количество жизней немецких солдат. Вы сами можете себе представить какую реакцию в нашем обществе вызвала эта публикация. Нам оставалось только усилить её и выжать максимум из этой ошибки.

Другим серым кардиналом стал депутат, который не хотел видеть среди конкурентов в своём округе нашего интересанта. Он пригласил меня с партнёром к себе в офис, достал наличные и практически оплатил наш полугодовой бюджет работы со СМИ. Это исключало возможность самостоятельной PR-стратегии, но давало нам шанс не только отбиваться от атак интересанта в медийном пространстве, но и вести с ним полноценную PR-войну.

Точек соприкосновения с интересантом стало меньше, а со временем не стало вообще.

В результате полугодового противостояния в суде нами было подтверждено право собственности на здания и сооружения завода, оборудование и персонал были возвращены, оборотные средства в размере 120 миллионов рублей поставлены под контроль, объем производства восстановлен до уровня докризисного периода. По результатам работы антикризисной команды с 1999 по 2000 годы заводом было выплачено 60 миллионов рублей налогов.