Когда ты станешь моей Мария Высоцкая

1. Пролог

Аннотация: Вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной? Они верили, верили до тех пор, пока жизнь не закрутила их в свой коварный водоворот событий. Когда не ясно, кто друг, а кто враг, когда страсть затуманивает разум, а ненависть диктует коварные планы. Судьбы бьются, словно тонкий хрусталь, а сердца трещат по швам, именно в такие моменты решения становятся жёсткими, порой необдуманными, и предательство кажется закономерным.

***

- Марина, надо поговорить, - заявляет с ходу Саша.

- Тебя здороваться-то не учили, что ли? – ворчит бабуля.

- Баба Ванда, я исправлюсь, - Сашка усмехается. - Вот в следующий раз…

- Шут гороховый! - Бабушка закатывает глаза и, недовольно качая головой, идет в кухню, возмущенно бубня себе под нос.

- Ты зачем сюда пришел? 

- Поговорить, - заходит как к себе домой, закрывая дверь на защелку.

Я не успеваю вытурить его на площадку, потому отхожу подальше, вжимаясь в стенку.

- Нам не о чем.

- Ма-ри-на, - улыбается, а после смотрит в сторону кухни. - Баб Ванда, а обедать будем? - повышает голос.

Бабушка его чуть ли не проклинает, обзывая лишним ртом, но к столу зовет.

Раздражаюсь и заталкиваю Доронина в свою комнату, щелкая шпингалетом. Хватит этого цирка, мне же потом от бабушки выслушивать, не ему.

Саша оглядывается, задорно ухмыляется каким-то своим мыслям и в неожиданном для меня порыве приподымает над полом, усаживает на широкий белый подоконник.

Ежусь от его прикосновений, упираясь ладошками в Сашкины плечи, только чтобы он не вздумал лезть целоваться. Потому что по его глазам я вижу именно это. Для него нормально сделать все, что он сделал, а теперь прийти сюда как ни в чем не бывало.

- У меня день рождения в эти выходные, собираемся на даче. Я тебя приглашаю!

Долго смотрит на линию моих губ, нехотя переключая внимание на глаза.

- Не думаю, что я приду! – пытаюсь улизнуть, но его руки не позволяют, по-хамски разводя мои ноги в стороны.

Доронин устраивается между ними, и я замечаю, как поблескивают его черные зрачки.

- Хочешь расстроить именинника?

- Мы не друзья! – бормочу небрежно, прижимаясь спиной к прохладному стеклу, чтобы хоть как-то отстраниться от Доронина.

- Точно! Я тебя обидел, вел себя как мудак, знаю. Так что, придешь? - кладет руку на колено, слегка сжимая. - В этот раз обойдемся без рукоприкладства? - смотрит на свои пальцы, нагло устроившиеся на моей ножке, провокационно подбираясь к краю красной юбочки.

- Если так твой спермотоксикоз уймется, и не будет побуждать тебя ко мне клеиться, то это жертва во имя большой цели!

- Какая ты у меня гуманная, - все же прижимает меня к себе, -  я соскучился, готов каяться, повиноваться и сделать все, что ты захочешь.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - дышу в его плечо.

- Кроме этого, - подмигивает, немного отстраняя меня от себя.

- Уйди, не трогай меня! - начинаю вырываться.

- Тихо, - сжимает очень крепко, - прости, слышишь, прости меня, - смотрит прямо в глаза, или даже в душу, - так было нужно, Марина. И ты это знаешь, - сжимает мои плечи, продолжая объяснять медленно, вдумчиво, - я никогда не хотел делать тебе больно. Слышишь?

- Нет, я говорила, я предупреждала, уходи! – отрицательно мотаю головой. - Теперь уходи, теперь я не хочу тебя видеть! Не хочу. Ты мог сделать все иначе, мог сказать мне ночью, тем утром, мог поступить хорошо, мог не причинять боль.

Он сжимает меня крепче и, стащив с подоконника, бросает на кровать. Я слышу снаружи бабушкин голос за дверью, она материт нас обоих.

- Выслушай меня!

Я подаюсь вперед, но Сашка толкает меня обратно, упираясь ладонью в мою грудь.

- Не хочу, уходи, - пытаюсь до него дотянуться, чтобы ударить.

Доронин ухмыляется, окольцовывая мои запястья, сжимает их своими ладонями и рывком тянет меня на себя.

- Просто пойми, так было нужно, - прикрывает глаза, - Марин, я не урод, и ты это знаешь. Прости меня, пожалуйста, - говорит так, словно я психически нездорова.

- Я поняла, - киваю, - поняла. Теперь уходи.

- Мариша, - морщится, как от боли, - прекрати устраивать истерику.

- То есть я еще и истеричка? Спасибо.

Доронин смотрит на меня долго и очень внимательно, у него такой взгляд, что я начинаю чувствовать себя неуютно.

- Не трогай меня, - шепчу, прекрасно понимая, что за всем этим последует.

Но разве ему есть дело до того, что я сказала? Он опоясывает одной рукой мою талию и фиксирует ладонью мою шею, не давая отвернуться.

- Я пришел извиняться. Мудак, был не прав, - медленно, - услышь меня.

Отрицательно качаю головой. Я зла, подавлена, а еще просто боюсь. Сколько раз он решит сделать мне больно, чтобы от чего-то оградить?

- Марин, - касается своими губами моих, но не целует, - Мариша, - его ладони скользят по спине, сжимают плечи, немного отстраняя меня на согнутых локтях.

- У меня есть другой, - злобно прищуриваюсь, говоря это, чтобы сделать ему так же неприятно, - ты мне не нужен.

Сашка ухмыляется и одобрительно кивает.

- Ладно. Расстанешься с ним сегодня.

- Нет. Уходи, я не хочу тебя видеть.

Доронин вздыхает, разжимая пальцы, отталкивается от кровати и поднимается на ноги.

- Ладно, - кивает, - хорошего вечера.

Я злюсь на него, на себя, но пока не готова простить и идти на попятную. Пока не готова…

2. Эпизод первый: Встреча; Глава 1

Конец 80х

Доронин.

Подаюсь вперед, понимая, что уже поздно. В этом вся Баженова! Маринка летит вниз с этой проклятой горы, закручиваясь волчком. Перемахнув через поломанные ветки, не то бегу, не то скатываюсь за ней следом на подошвах кроссовок.

Пара секунд, и мы оба валяемся на песочной дороге. Прижимаю ее к своей груди, приоткрывая один глаз, слышу ее тихое завывание, конечно, это только начало. Размыкаю захват и сажусь рядом с ней.

- Живая?

Маринка всхлипывает и, обливаясь слезами, усаживается на пятую точку, смотря на свои грязные ладони и разбитые колени. Руки и ноги украшают красные следы от травы и хлестких веток, встреченных на ее пути, пока она катилась вниз.

- Не знаю, - сводит брови, растирая щеки, не переставая смотреть, как кровь мелкими струйками сочится из ранок, исполосовав голени.

- Ты зачем туда полезла?

Мне смешно и жалко ее одновременно, снимаю футболку, прикладывая ее к разодранным коленям.

- А зачем мы сюда пришли? За земляникой.

- Конечно, именно в этой яме ее было тьма, - откидываюсь назад, падая на песок, царапающий спину, сдерживая смех.

- Мне больно, Доронин, а ты издеваешься, - еще один всхлип.

- Давай подую.

- Подуй, - задирает подбородок, начиная икать от слез.

Отталкиваюсь от земли, аккуратно перекидывая ее ноги через свои. Она ойкает, состряпав недовольную мордашку.

- Больно.

- Терпи, подую - и заживет.

- Конечно, - вздыхает.

Маринка упирается лбом в мое плечо, тяжело дыша.

- Как домой пойдем? – убираю футболку, дуя на ранки.

- Ты меня отнесешь.

- Тут километров шесть.

- А я не такая и тяжелая.

- Аргумент. Сходили за земляникой, блин.

Маринка начинает громко смеяться, вздрагивая от прикосновения моих пальцев под своим коленом.

- Поаккуратнее.

- Ага.

Сейчас было бы неплохо подняться наверх и принести воды, чтобы промыть ее царапины. Что у нее в голове вообще? Ходит, под ноги ни черта не смотрит. Закатываю глаза, замечая ее хитрую улыбку.

Если бы не дружба, я бы нашел миллион других способов, чтобы ее успокоить, жаль, это не про нас, да и в армию скоро, поэтому геморрой с девчонками мне сейчас совсем ни к чему. Хотя моя Баженова красотка, одни только ноги чего стоят, мысленно даю себе оплеуху и резко убираю от нее руки. Все, пора домой, а вечером с Лукьяном по девкам, иначе я точно ее случайно где-нибудь… все, стоп. Домой идем.

Встаю, аккуратно поднимая ее с земли. Платье задирается под моими ладонями, а Маринка, ойкнув, обнимает мою шею, убирая с лица каштановую прядь. У нее длинные густые волосы, они ярко блестят на солнце, переливаются так, что к ним хочется прикоснуться.

У нас с Баженовой с самого начала сложились какие-то странные и непонятные для окружающих отношения. Мы не встречались, никогда не были парой и ни разу не целовались. Нас связывала крепкая взаимная дружба, и многие, конечно, в это не верили. 

В шесть лет, родители привезли Маринку к бабушке, в наш город из Москвы. Здесь, она пошла в школу, и осталась жить. Нагло поселившись в соседнем подъезде, эта девчонка превратила мою жизнь в ад. Моя мать, которая дружила и дружит с бабой Вандой, заставляла меня помогать Баженовой в школе, ведь Мариша новенькая и маленькая. Тогда она меня раздражала, до ужаса. Все гонять в футбол, а Доронин, как последний идиот, ведет эту мелочь домой после продленки. Мне тогда было девять.

- Пешком не дойдешь? 

- Я вообще-то пострадавшая.

- Ладно, понял, понял.

Выбравшись из карьера, усаживаю ее на траву, быстро ополоснув ранки водой.

- Доронин, когда ты там в армию собрался?

- Через неделю. Я откуда знаю, повестки еще не было.

- Обязательно напиши мне письмо.

- Обязательно, - язвительно.

- Блин, ну вот что я буду без тебя делать?

- В институт свой бегать.

- Это же мой первый курс, жаль, что тебя не будет.

- Зато я наконец спою тебя, когда ты будешь выпускаться.

- Ой, ненормальных своих спаивай.

- Анфиску, например?

- Не трогай Мартынову, она и так на тебе помешалась! - голос становится тверже.

- Да нужна мне твоя Анфиска, пробы ставить негде.

- Доронин, блин, ничего, что она моя подруга?