Но, как оказалось, прощать надо было не Марине, а Светлане.

Это она на дочку обиделась так, что целое лето не разговаривала.

Впрочем, Марина от этого не страдала – на все три месяца она уехала к бабушке и дедушке.

Уже когда начался учебный год и девочка вернулась домой, они с мамой стали потихоньку общаться.

Поэтому сейчас Марина поняла, что своими хлынувшими эмоциями немного напугала дедушку, и решила быстренько исправить ситуацию:

— Все отлично, дедуля, все просто замечательно, я получила сегодня пять по математике, — стала уверять она его.

— А почему ты плачешь?

— Соскучилась! Скоро окончится эта школа и я приеду на все лето к тебе. Хорошо?

— Конечно, моя дорогая внучка, — он с радостью прижал ее к себе и положил в карман двадцать пять рублей.

По тем временам это были огромные деньги, и не только для маленькой девочки. Но он всегда ее баловал.

В комнату зашла бабушка с пакетом в руках. В пакете был костюм шоколадного цвета: прямая юбочка до колена и кофточка на пуговичках. Бабушка прекрасно шила и вязала.

— Угадай, что я тебе подарю? — спросила она.

Да, подарки они всегда дарили разные.

Вообще они странно жили – вроде и вместе, но врозь.

У дедушки свои деньги, у бабушки свои. Дедушка выдавал жене деньги каждый день по чуть-чуть и говорил:

— Сходи купи селедку и отвари картошку в мундире. И себе купи молока.

Бабушка шла в магазин, покупала на его деньги себе молоко и селедку, на свои – пряники, и на обед у них была картошка с селедкой, а на ужин у бабушки был стакан молока с пряниками.

Раньше баба Шура вела хозяйство: у нее были и куры, и корова, и поросята.

Но лет пять назад она стала сильно сдавать – ноги и руки болели, поэтому хозяйство решили продать. Сколько им надо было? Пенсия хорошая, да и сын помогал, не забывал.

Марина прищурилась и сделала вид, что думает:

— Ты связала мне шапку и рукавички?

— Нет, подсказка — скоро лето.

— Тогда это платье. Или костюм.

— Костюм, угадала. А какого цвета? – бабушка улыбалась.

— Моего любимого, шоколадного? – девочка запрыгала от счастья, чтобы обрадовать бабушку.

Баба Шура протянула ей пакет и девочка убежала в ванную, чтобы примерить его.

Надевая его, она думала, что если кто-то подсматривает сейчас за ней, а наблюдать, по ее соображениям мог только Бог, то он бы точно покрутил у виска: сорокалетняя тетка в теле маленькой девочки надевает детские вещи и пребывает в восторге от происходящего. Ну не странно ли это?

«Может быть, и странно, — ответила Марина себе в зеркало и даже показала язык, — но я так счастлива! А поэтому мне все равно, что ты обо мне думаешь!»

Она еще раз посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она, как коричневая бочка с медом.

Да, фигурой она тоже была обделена.

Марина никогда не занималась спортом. В первом классе у нее была операция на левое ухо, и после этого ее освободили от занятий физкультуры. А вот поесть она любила всегда, поэтому без спорта и ограничения в питании ее фигура очень скоро превратилась в бочку. В маленькую аккуратненькую бочечку. Нет, девочку нельзя было назвать толстой, скорее плотной, упитанной.

Кроме того, почти сразу после того, как погиб Влад, у нее выявили сахарный диабет. Возможно, он появился после стресса, но, возможно, передался генетически по линии отца: у него все в роду были толстяками.

Да и он сам к сорока годам уже имел округлый живот, как и его отец — дедушка Вася.

К здоровью своему Марина относилась безответственно: болезнь не воспринимала всерьез, и если ей хотелось торта, а хотелось ей его всегда, она покупала и ела, запивая сладость таблетками для понижения сахара в крови. Этим она совсем посадила поджелудочную, но так как быть здоровой, да и вообще жить ей не очень хотелось, то она и не беспокоилась ни о себе, ни о своем здоровье.