-И принесла же ее нелегкая именно сегодня и именно сюда – скрежетала зубами Темперанс, скрывая досаду кривой улыбкой и отправляя падчерицу примерять все новые модели и оплачивая выбранные.

А как иначе, если рядом с ней уселась и стала «помогать» первая сплетница в городе, миссис Пруденс Осгут! Разнесет слухи о «сдержанности» мачехи в отношении падчерицы, и с таким трудом выстроенное здание собственной порядочности и элегантности даст трещину, а там и до падения недалеко.

«Повезло тебе, Лиззи! Полный комплект собрали на все случаи жизни, хоть замуж отдавай…Ни за что! Пусть порадуется денек, на оглашении завещания все будет по-моему» – успокаивала себя миссис Мортен, пока Пруденс Осгут хвалила стройность, бледность и утонченную красоту будущей именинницы, сокрушалась о судьбе монастырских послушниц, которые скоро должны вернуться в отчий дом и донимала собеседницу вопросами о планах на Лиззи и близняшек. И ни слова об Эмме и Кэтрин! Негодяйка!

Из магазина выползли ближе к вечеру, доставку пакетов с покупками салон взял на себя. Лиззи молчала, а Темперанс готова была орать на всю улицу от досады за потраченные несколько сотен фунтов на наряды не своим дочерям (противная Пруденс «уговорила» прихватить и пансионеркам по паре комплектов на лето в качестве подарков), за намеки сплетницы Осгут и за мокрые от духоты атласные подштанники, которые липли к заднице и бедрам…Это был первый и последний раз, когда она покупала что-то Лиззи!

4. Глава 4

Итак, дамы и господа, сим подтверждаю, что согласно воле покойном миссис Мэрион Мортен, в девичестве Бартонс, ее старшей дочери Лиззи в день ее 24летия, передается коттедж «Полые холмы» в Дербишире, 50 акров земли вокруг, счет в Королевском банке на сумму 5 000 фунтов с процентами, набежавшими за годы размещения, кольцо с алмазом, подаренное родителями Мэрион на 25летие и хранящееся в банковской ячейке, жемчужное ожерелье и серьги к нему, принадлежащие покойной и переданные ею на хранение мужу, Николасу Мортену, до сего дня, набор серебряной посуды на 6 персон, столовый сервиз из костяного фарфора на 12 персон, книги по домоводству, живописи, принадлежащие покойной и письмо, написанное ею собственноручно.

Нотариус продемонстрировал завещание, письмо. Присутствующие молчали.

-Если нет вопросов, перехожу ко второй части церемонии. Мисс Мортен, согласно воле Короля, вы должны огласить свой выбор будущего: Вы подчиняетесь воле родителей, остаетесь в отчем доме и в дальнейшем не выражаете сомнений в содеянном. Либо Вы объявляете себя самостоятельной личностью, получаете паспорт и в дальнейшем распоряжаетесь собой по собственному разумению.

Все уставились на Лиззи, которая сжав кулаки, слушала речь законника.

-Мэтр, у меня вопрос – вдруг прозвучал голос девушки.

-Да, мисс, задавайте – удивился нотариус, как и остальные.

- Если я совершеннолетняя, признаюсь самостоятельной персоной, имею ли я право на опеку над моими младшими сестрами? Что говорит на этот счет закон?

В кабинете вдруг стало тихо как в могиле. Поверенный сглотнул, приставы напряглись: ситуация складывалась нестандартная. Дело в том, что заявление совершеннолетней требовало фиксации здесь и сейчас, никаких отсрочек или переговоров процедура, в коей они присягали, не подразумевала. Если бы о чем-то подобном служители закона бывали предупреждены, имелось место для маневра, а тут как обухом по голове.

В принципе, девушка ничего противоправного не желала. Действительно, она имела право на опеку – при согласии отца как единственного кровного родственника. При этом она брала бы на себя все дальнейшие расходы на содержание подопечных, освобождая тем самым родителя от забот об их судьбе. Баба с возу – кобыле легче. И что же ответит советник?