***

Скромный ужин прошел в тишине и благости. За столом, помимо членов семьи, присутствовал поверенный Мортенов, в чью обязанность входило оповестить заинтересованные лица о содержании завещания матери Лиззи, основных правах и обязанностях вступающей в совершеннолетие подданной его величества Губерта Третьего, выслушать ее пожелания в отношении будущего и зафиксировать формальности на бумаге, для чего в помощь ему после обеда прибудут служащие канцелярии губернатора.

Такой порядок соблюдался последние лет десять, дабы набирающие силы женские суфражистские группировки не поднимали лишней бучи, волнуя умы неокрепшей молодежи разными ненужными рассуждениями об ущемлении прав женщин и прочей чуши.

Суфражи́стки (от фр. suffrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление избирательных прав, а также активизацию участия женщин в политической, экономической и социальной жизни общества, были довольно радикальны .

Бриктания, раскинувшая свои владения на всех оконечностях света, позиционировалсь как просвещенная монархия и вела человечество к процветанию твердой рукой и сильной армией.

Женщины образованные, активные и готовые терпеть лишения, лишь бы доказать свою полезность, очень помогали в этом, так зачем противится? Хочется дамам работать гувернантками, учителями, лекарями, трактирщицами, фермерами, да кем угодно, в отдаленных колониях или провинциях, куда мужчин не загнать – пусть их! Норовят в шахты и в армию? Да ради бога! За те деньги, что им платят, пусть хоть куда идут, государство только выиграет от налогов и занятых рабочих местах.

Они же и рожать умудряются! Так пожертвовав им такую малость, как выбор будущего для некоторых беспокойных девиц, империя ничего не потеряет, а вот рвение и патриотизм подданных приобретет. Тем более, что по настоящему серьезный выбор представительницы обеспеченных слоев не делали: ну, побрыкаются пару лет, да и бегут назад, под крылышко родителей, смирные аки агнцы, согласные на все, что скажут старшие.

Нет, были, были сумасбродки, куда уж без них, но в основном из мещан, чиновников, разорившихся дворян…Короче, мелочь, не стоит и копья ломать.

***

Лиззи Мортен была собрана и спокойна, головы на обеде в свою честь не поднимала, на редкие вопросы и замечания отвечала тихо и ровно. Это и радовало Темперанс, и тревожило: падчерица изменилась после болезни. Не так, чтобы кардинально, но что-то в ней было.

Во-первых, Лиззи пролежала в постели, ссылаясь на слабость, все три дня до дня рождения. Ела в комнате наверху, куда сама относила поднос. К работе не приступила, хотя точно знала, что без неё большая нагрузка ложилась на остальных троих горничных, кухарку и прачку. А это было странно: девчонка прежде всегда стремилась переделать как можно больше, давая прислуге отдых.

Во-вторых, она потребовала новое платье, белье, туфли, женские мелочи, книги, ежедневные газеты и переписку с сестрами, причем таким тоном, будто ей обязаны все это предоставить.

«Обнаглела, дрянь, забылась» – подумала Темперанс, но требования выполнила. Не потому, что испугалась или что-то подобное. Просто выяснилось, что у девчонки нет НИ ОДНОГО приличного платья, про белье и туфли и говорить нечего. Придут посторонние, а она нищенкой выглядит. Нет, это не комильфо. Реноме надо поддерживать.

Пришлось выделить падчерице старое платье Эммы, ее же поношенные туфли, взять коляску и отвезти мерзавку в салон готового платья на Родезия-роуд, где просидеть несколько часов, ожидая примерки, подгонки, выбор ГАРДЕРОБА для старшей мисс Мортен. Это взбесило миссис Мортен до крайности.