Она одаривает меня наифальшивейшей улыбкой, спускает ноги с кровати и идет в мою ванную, сверкая голой задницей. Вид потрясный, но все очарование разбивается, когда она бросает через плечо хмурый, равнодушный взгляд.

– Если хочешь быть милым, вызови мне «Убер».

Слава богу.

– Конечно.

– Только «Убер-Комфорт», Нейт. Паршиво уже то, что увидят, как я отсюда ухожу. Не заставляй меня чувствовать себя дешевкой.

Дверь ванной захлопывается, я слышу, как включается душ и знаю, что материться лучше уткнувшись в подушку.

Стоя у двери, я наблюдаю, как Китти садится в такси. Разумеется, это «Убер-Комфорт», чтобы избежать потенциального позора.

Взъерошив волосы, я пытаюсь понять, как я дошел до такого после того, как поклялся, что в этом году все будет иначе.

Ясно помню, как говорил Робби, моему лучшему другу, по пути в Калифорнию из Колорадо, что на выпускном курсе все будет по-другому. Кажется, я повторил это раз двадцать за двухдневную поездку, в которой мы литрами пили кофе.

Я продержался три недели.

Из сеанса самобичевания меня выдергивает бормотание за спиной. В гостиной сидят Робби и другие мои соседи по квартире – Джей-Джей и Генри. Они попивают кофе из кружек, как приглашенные звезды на ток-шоу.

– Ну-ну, – самодовольно произносит Робби. – Так что же здесь произошло, маленький потаскун?

Робби терроризирует меня с тех пор, как нам исполнилось пять. Отец Робби, которого я даже спустя шестнадцать лет называю мистер Эйч, был тренером местной хоккейной команды в округе Игл, где мы росли. Там мы познакомились и подружились, и я тех пор Робби стал занозой в моей заднице.

Не обращая на него внимания, я иду под их любопытными взглядами прямиком на кухню, где наливаю себе кофе и показываю Робби палец, вместо того чтобы удостоить ответом.

Выпив залпом кофе, я по-прежнему чувствую на себе их взгляды. Что хуже всего, когда живешь вместе с товарищами по команде, – так это то, что между вами нет никаких секретов.

Джей-Джей, Робби и я учимся на последнем курсе и живем вместе с первого, а Генри – второкурсник из нашей команды.

В хоккей этот парень играет изумительно, но у него были трудности с социализацией. Он терпеть не мог общежитие и пытался завести друзей вне команды, поэтому мы предложили ему переехать к нам.

У нас была свободная спальня, потому что для Робби наш гараж переоборудовали в комнату с доступом для инвалидных колясок. Генри с радостью принял предложение.

За три короткие недели, что он здесь живет, Генри уже стал увереннее в себе – наверное, поэтому он теперь без проблем помогает Джей-Джею и Робби издеваться надо мной.

– С чего ты решил переспать с Китти Винсент? – спрашивает он, оторвавшись от кофейной кружки. – Она же далеко не красотка.

Ну да, парень совсем осмелел.

– Чувак, я собираюсь делать вид, что этого не было. Она тоже была не в восторге от того, что произошло, а я вообще ничего не помню, так что это не считается. – Пожав плечами, я захожу в гостиную и плюхаюсь в мягкое кресло. – А какого хрена вы допустили, чтобы это произошло?

Достаточно ли я взрослый, чтобы не перекладывать свою вину на других? Конечно. Остановит меня этот факт? Нет.

– Я пытался помешать тебе уйти с ней, бро, – откровенно врет Джей-Джей, вскидывая руки в защитном жесте. – Ты сказал, что от нее хорошо пахнет и у нее классная задница. Кто я такой, чтобы вставать между тобой и настоящей любовью?

Я издаю громкий стон, который отдается в голове тупой болью. Если Джейден уверяет, что пытался помешать мне уйти с ней, скорее всего, он вызвал «Убер» и посадил меня туда вместе с Китти.

Джей-Джей – единственный ребенок в семье, родом из какого-то захолустья в Небраске, так что приколы над окружающими были его единственным развлечением в детстве.