Полную противоположность шкиперу представлял собой его первый помощник, Дермот Вестберри. Этот субъект почти всегда молчал, но вид у него был такой угрюмый, и порою он одаривал собеседника, вообще любого человека, обращавшегося к нему с вопросом, таким неприязненным взглядом, исполненным злобы, бормоча при этом в ответ что-то вроде «а шут его знает», что Том и Кº старались держаться от него подальше и никогда не заговаривали с ним и не спрашивали ни о чем. Он отнюдь не пользовался симпатией и у матросов, о нем рассказывали довольно-таки жуткие истории.

Так, когда-то на корабле была маленькая собачка по кличке Лаки – всеобщая любимица. «Вы не поверите, ребята, когда узнаете, какие штуки она умела проделывать! – со слезами на глазах вспоминал пожилой моряк Хью Брайтмен, чей суровый вид мог ввести в заблуждение только тех, кто понятия не имел о его необычайной сентиментальности. – Смышленая была, что человек… да нет, какое сравнение, гораздо умнее человека, вот так!.. Понимала всё с полуслова, а уж ласковая была!..» Лаки была очень привязана ко всей команде, вот только к Дермоту Вестберри питала откровенную неприязнь, и на то она имела причину: Вестберри всякий раз, когда собачка попадалась ему на пути, норовил пнуть ее и часто грозился, что швырнет ее за борт. И, как видно, во время очередного приступа ярости он именно так и сделал, поскольку однажды собачка бесследно исчезла. Ее искали всей командой, облазили все закоулки на судне, но так и не нашли.

– О господи, – пробормотал Том, услышав эту историю, – и как только Сэндфорд терпит подле себя этакого кровавого помощника! Да, это загадка. Что бы там ни было, нам следует держать ухо востро, когда мы будем возвращаться в Англию с сокровищами. Этот молодчик ведь перережет нас прямо в постелях и даже глазом не моргнет!

– Не волнуйся так, Том, – отвечал ему Билли, – вряд ли мы найдем что-то такое, за что могут прирезать. Нет сокровищ – нет и причин для беспокойства. Пусть эта мысль служит тебе утешением.

Подобное «утешение» отнюдь не пришлось Тому по душе.

– Пессимисты вы все, – заворчал он. – Зачем заранее настраиваться на неудачу? Если думать, что ничего не получится, то даже при самом благоприятном раскладе капризная Фортуна может взбрыкнуть и отвернуться от тебя! Верить в успех просто необходимо!

– Ну, твоей веры, Том, хватит с лихвой на всех нас, – насмешливо заметил Билли. – Мысленно ты уже нашел сокровища, и даже вступил в смертельную схватку с мучителем корабельных псов Вестберри, на время оставившего в покое бедных животных и дерзнувшего покуситься на твою добычу. Я уже вижу, как гнусный злодей летит за борт, дабы разделить судьбу несчастной Лаки12 (какая странная игра слов, однако!) Итак, добро вновь одерживает победу над злом, справедливость торжествует… и всё хорошо, красивые растут в саду цветочки13.

– Смейся, смейся сколько угодно, – угрюмо ответил Том. – Ничего другого ты и не умеешь, я смотрю.

– А все-таки интересно, что такое известно шкиперу Сэндфорду об острове Кокос? – внезапно сказал Билли. – Совершенно очевидно, что он что-то знает, только не хочет об этом говорить.

– Да ничего он не знает! – раздраженно молвил Том. – Так, просто дурацкое предубеждение. Я ведь пытался выведать у него, почему он так не любит остров Кокос, но он как заладил: «проклятый этот остров» да «проклятый», – и ничего другого я не смог от него добиться.

– И я тоже не смог, – признался Билли. – И Джеральд пытался разузнать у своего старого приятеля хоть что-нибудь конкретное об острове, но преуспел в этом не более, чем мы с тобой. Тем более странно. Думаю, все-таки что-то есть…