Удивлял папа. Нет, она не сердилась и, тем более, не обижалась. Именно удивление то слово, выражавшее отношение к его нежеланию помочь Мики в поиске интересной работы. Ведь папа мог легко – Мики уверена – всё решить по телефону. Основания не беспочвенны: папа, Патрик Конвелл, известный журналист, заслуживший за серию аналитических репортажей из Москвы самую престижную профессиональную Пулитцеровскую премию. Но, увы, папина жизненная концепция – всё делать своими руками – сильно усложняла планы Мики стать звездой журналистики.

Горячая вода и ароматы Средиземного моря постепенно делали доброе дело – душа Мики спустилась из-за облачных вершин и, почувствовав готовность тела к воссоединению, незаметно заняла своё законное место. К Мики вернулись спокойствие и умиротворение: захотелось всех любить и жалеть. И воспоминания не заметно унеслись в прошлое. Недалёкое, но уже прошлое.

Мики верила, что люди «входят» в этот мир дважды: первый раз в момент физического появления на свет, и во второй, когда в детской памяти впервые остаётся событие, которое помнят всю жизнь. Именно тогда ребёнок начинает осознавать окружающий мир. Мики помнит себя с трёх лет. Самые первые детские воспоминания связаны с самолётом. Она отчётливо, точно произошло вчера, помнит удивление и восторг от огромного-огромного самолёта, стоящего на бескрайнем поле. Самолётов стояло много, но Мики смотрела именно на него. Мама объяснила – это волшебная машина и она умеет летать как птица. И машина полетит над океаном в далёкую страну, где их ждёт папа.

– Ты хочешь увидеть папу? – спросила мама.

– Конечно, мамочка, – громко крикнула Мики.

Стоящие вокруг пассажиры улыбнулись. Мама, взяв её на руки, поднялась по трапу в самолёт. Там красивая тётя указала их место. Села-то мама, а Мики привычно расположилась на коленях. Неожиданно загудело и сиденье затряслось. Мики испугалась и хотела заплакать, но мама, наклонившись к ней, шепнула прямо в ушко:

– Мики, не бойся. Ты же помнишь, птицы перед полётом машут крыльями. Они проверяют свою силу перед дальнем путешествием. И самолёт готовится.

Мики успокоилась и плакать расхотелось. Посмотрела в окно, но машущих крыльев не увидела. Но мама всегда всё знает – раз просила не бояться, она и не боится. Самолёт ещё больше затрясло, и Мики почувствовала – поехали. Самолёт странно наклонился, и её прижало спиной к маме. Мама крепко обняла и прошептала на ушко: «Мы летим!» Дальнейшие события Мики не помнила. Как любила всем рассказывать мама, Мики вела себя мужественно – не хныкала, не капризничала, а мирно спала. Мики не возражала, но каждый раз, садясь в самолёт, вспоминала свой первый полёт и становилось не по себе.

«Далёкой страной», где ждал папа, оказалась Венгрия. В мае 1956 года информационное агентство Ассошиэйтед Пресс, с кем папа давно сотрудничал, предложило работу в Европе. Папа выбрал Венгрию. Командировка планировалась на три года и было решено: Мики с мамой приедут в конце лета – будет не жарко, – отдохнут на Балатоне, встретят вместе Рождество и вернуться домой. Жить всей семьёй в Венгрии три года не хотели. Для чего имелись веские, по мнению мамы, причины. Во-первых, категорически не хотелось отрывать двенадцатилетнего сына от школы и привычного образа жизни. Оставить же на попечение бабушки и дедушки подростка со сложным характером означало конец безмятежной старости. Да и характер, как деликатно говорила мама, не вполне уравновешенный. Эрик легко мог нагрубить учителям, сбежать на неделю из дома в «ковбойское приключение», подраться из-за пустяка. Но отлично и с удовольствием учился, легко успевая по всем предметам. Всегда заступался за девочек и не обижал детей младше себя. Почти Том Сойер. Во-вторых, у мамы пошёл последний год учёбы в докторантуре. Она вела занятия со студентами, и, в принципе, получила приглашение от университета остаться работать там адъюнкт-профессором. Отказаться мама не могла.