– Я об этом как-то не думал, – наморщив нос, ответил он. – Наверное, пойду. Говорят, в наше время это единственный шанс для мужчины совершить подвиг.

Он кинул смеющийся взгляд на Ханну и, не в силах удержаться, добавил:

– Прости, сестренка, но девочек в армию не берут.

Фэнни залилась таким пронзительным смехом, что веки леди Клементины затрепетали.

– Не глупи, Дэвид. Ханна никогда не пошла бы на войну. Это просто смешно.

– Пошла бы, – яростно возразила Ханна.

– Но, дорогая, – потрясенно молвила леди Вайолет, – тебе даже нечего туда надеть!

– Она бы надела брюки и сапоги для верховой езды, – съехидничала Фэнни.

– Или костюм, – предложила Эммелин. – Как сегодня. Только без шляпы.

Мистер Фредерик поймал осуждающий взгляд матери и торопливо откашлялся.

– Хоть будущее одеяние Ханны и вызывает столь глубокий интерес, смею напомнить, что этот вопрос не для обсуждения. Ни она, ни Дэвид воевать не собираются. Девочек на фронт не берут, а Дэвид еще учится в школе. Он найдет другой способ послужить Англии и королю. – Он повернулся к Дэвиду. – Когда ты закончишь сперва Итон, а потом Сандхерст, тогда дело другое.

– Если я закончу Итон и если я пойду в Сандхерст, – поправил сквозь зубы Дэвид.

Наступила тишина, кто-то откашлялся, стало слышно, как мистер Фредерик постукивает ложечкой по чашке. В конце концов он прервал затянувшуюся паузу:

– Дэвид шутит. Правда, сын? – Тишина стала натянутой. – Да?

Дэвид с напряжением моргнул, и я заметила, как чуть заметно дрожит его подбородок.

– Да, – сказал он наконец. – Конечно, я шучу. Просто хотел разрядить атмосферу, знаете, все эти разговоры о войне… Наверное, не получилось. Простите. Бабушка… Дедушка…

Он кивнул им по очереди, а я увидела, как Ханна сжала ладонь брата.

– Согласна с тобой, Дэвид, – улыбнулась леди Вайолет. – Давайте не станем говорить о войне, которая, быть может, никогда и не наступит. Попробуйте лучше замечательные бисквиты миссис Таунсенд. – Она кивнула Нэнси, и та еще раз обнесла гостей.

Некоторое время все молча жевали бисквиты, пытаясь найти для беседы тему столь же занимательную, как грядущая война. Судовые часы на камине отсчитывали минуту за минутой. Наконец леди Клементина сказала:

– Сражения сражениями, но настоящие убийцы во время войны – болезни. С поля боя вечно приходит всякая зараза. Сами увидите, – уверенно кивнула она. – Как только война начнется, так и эпидемии за ней.

– Если начнется, – поправил Дэвид.

– А как мы узнаем про войну? – с круглыми глазами спросила Эммелин. – К нам что, приедет кто-то из правительства и предупредит?

Лорд Эшбери проглотил бисквит целиком.

– Один из членов нашего клуба говорит, что объявление ожидается со дня на день.

– Я чувствую себя словно дитя в сочельник, – сказала Фэнни, нервно сплетая пальцы. – Когда не можешь дождаться утра, чтобы развернуть подарки.

– Я бы не относился к событиям столь восторженно, – отозвался майор. – Если Британия вступит в военные действия, они растянутся на несколько месяцев. До Рождества как минимум.

– Тем более, – кивнула леди Клементина. – Я завтра же отошлю лорду Гиффорду письмо с программой моих похорон. И вам, кстати, рекомендую сделать то же самое. Пока не поздно.

Никогда раньше я не слышала, чтобы кто-то говорил о своих похоронах, а уж тем более – их планировал. Мама бы сказала, что такие разговоры к несчастью, и заставила бы бросить щепотку соли через плечо. Я с изумлением уставилась на леди Клементину. Нэнси рассказывала мне о ее угрюмом нраве – под лестницей часто вспоминали, как она склонилась над кроваткой новорожденной Эммелин и уверенно изрекла, что такое прелестное дитя ненадолго задержится в нашем мире. И все равно – слова о похоронах меня поразили.