Он мгновенно перехватил взгляды, которыми Рина с Сандриной обменялись, подавив при этом невольную улыбку. Укоризненно покачав головой, он покосился в сторону с выражением напускного испуга и произнес:

– Quand on parle du loup, on en voit la queue2.

Рина не понимала французский язык, но по тому, как Сандрина прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух, было видно, что шутка достигла нужных ушей. С ним определенно нужно быть поосторожней. Как не называй их теперешнее положение, они все еще остаются женщинами, а он мужчиной. Который к тому же провел долгое время в одиночестве.

С другой стороны, они должны были казаться ему такими же странными, как и он им. В его глазах так и читался неприкрытый интерес. Но, опять же, и это было в характере таких людей – им все интересно, что окружает их. Это прирожденные исследователи. Кто же он на самом деле?

– Косматая голова, – сказал он, будто прочитав ее мысли по глазам. Он поворошил свои волосы на голове и улыбнулся. – Так меня назвали. Я геолог по профессии. На своей родине в Канаде мне приходилось много путешествовать и проводить время среди дикой природы. Как вы, наверное, знаете, весь север там покрыт сетью рек и озер, среди которых почти никто из людей не обитает. Кое-где еще живут племена индейцев, и вот однажды я попал, так сказать, к ним в гости. Нечаянно. Замечу сразу, что тогда я выглядел куда опрятнее: бороды не носил и волосы стриг коротко. Это сейчас, при таких условиях, я превратился в это…

«Медведь» поскреб «лапой» по обросшим бородой щекам, испрашивая всем выражением лица прощения за крайне неухоженный вид.

– Так вот, – продолжил он, – я из уважения решил представиться им, перед тем как сунуться на их земли. У них ведь там какие-то свои представления на этот счет. Когда я приехал к ним в деревню, ко мне первым подошел шаман. Как я узнал позже, он специально для этого случая надел традиционную одежду индейцев – знаете, как в фильмах, с перьями на голове и прочей атрибутикой. И как в фильмах, мы стояли молча и изучающе смотрели друг другу в лицо. Признаюсь, от его вида я немного растерялся – мальчишкой я всегда любил воображать себя настоящим индейцем, а тут он вживую стоял передо мной. Когда я, наконец, решил открыть рот первым и рассказать вкратце, кто я и зачем здесь, он перебил меня, не дав даже досказать первого слова, и сказал: «Косматая голова. Тебя зовут Косматая Голова». Конечно, если бы я был мальчишкой, то счел бы за великую честь носить индейское имя, но тот возраст уже безнадежно миновал к моменту данной встречи. В любом случае, я хотел поправить его и назвал свое настоящее имя, но он только усмехнулся в ответ и сказал: «Так тебя звали там, откуда пришел. А там, куда придешь, ты будешь Косматой Головой».

Косматая Голова опять потрепал себя по голове уже знакомым жестом и улыбнулся. Это становилось весьма занятным – Косматая Голова был очень похож на сына Медведя. И его имя сходилось почти полностью с тем, из ее сказки… Он снова мгновенно заметил, что Рина о чем-то напряженно думает и сопоставляет услышанное с тем, что всплывало в памяти. А она, в свою очередь, никак не могла избавиться от ощущения, что его больше всего интересует именно ее персона. Но выражение его глаз было вовсе не дикарским, как следовало бы ожидать, и не вульгарным, когда тебя мысленно раздевают. Он точно что-то знал о ней – как и она о нем – и оба пытались, каждый для себя, найти и соединить недостающие части одной и той же мозаики. Они определенно не знали, с какой стороны подступиться друг к другу.

– Потом он пригласил меня в свое жилище, и мы вели какие-то беседы, – продолжил он свой рассказ, – не помню точно, о чем… Мне кажется, что через какое-то время он непонятным образом ввел меня в состояние транса. Может быть, это было от особенного курева индейцев, не знаю… Но одно я помню отчетливо. Усевшись, он молча разжег свою индейскую трубку, затянулся и протянул мне. Я не курил, но отказываться было крайне невежливо, сами понимаете. Я тоже затянулся. Да, понял я, это совсем не та едкая гадость, которой все травятся. И тут шаман, наклонившись ко мне, сказал: